Пьесы - [3]
160 Чуть увидите на крыше из соседских впредь кого,
Кроме лишь Палестриона, — сбросьте вниз на улицу!
Скажет, лез за обезьяной, курицей ли, голубем -
Бейте насмерть, а иначе тотчас вам самим конец!
Вот не по закону любят [11] в кости перекинуться:
Так им кости изломайте — без костей пируют пусть!
Палестрион
Напроказила, я слышу, что-то наша челядь тут,
Перебить велел, вишь, кости он моим товарищам.
Исключил меня, однако. Что ж, другим пускай влетит!
Подойду к нему.
Периплектомен
Навстречу, кажется, Палестрион?
Палестрион
170 Как дела?
Периплектомен
Как раз тебя-то видеть мне и надобно
И поговорить с тобою.
Палестрион
В чем же дело? С нашими
Что ты расшумелся этак?
Периплектомен
Мы пропали!
Палестрион
Это как?
Периплектомен
Все открыто!
Палестрион
Что открыто?
Периплектомен
Да из вашей челяди
Тут недавно с нашей крыши кто-то сквозь отверстие
В дом к нам заглянул и видел, как Филокомасия
Целовалась с гостем.
Палестрион
Кто же видел?
Периплектомен
Да товарищ твой.
Палестрион
Кто из них?
Периплектомен
Не знаю. Мигом скрылся он.
Палестрион
Ну, стало быть,
Я пропал!
Периплектомен
За ним кричу я: "Что на крыше делаешь?"
Убегая, он ответил: "Я за обезьяною".
Палестрион
180 Из-за скверной твари — горе! — пропадать приходится!
А Филокомасия все у тебя сейчас еще?
Периплектомен
Здесь еще была, когда я выходил.
Палестрион
Ступай скорей,
Шли ее домой обратно, пусть ее домашние
Там увидят. А иначе ведь из-за любви ее
Мы, рабы, с мученьем всяким, с палачом спознаемся.
Периплектомен
Я уже сказал. Еще что?
Палестрион
Вот что. Ей ты так скажи:
Пусть она не изменяет женскому обычаю,
Все лукавство, всю сноровку соблюдает.
Периплектомен
Это как?
Палестрион
Пусть забьет того словами, кто ее увидел здесь.
Хоть сто раз ее видали, все пусть запирается.
Рот, язык, коварство, дерзость, наглость — все имеется,
190 Есть упорство, есть и лживость, есть и хитроумие,
Уличать начнет кто — клятвой пусть она собьет его.
Лгать словами, лгать делами, лгать под клятвой — все при ней.
Хватит злости, хватит лести, хватит надувательства…
Хитрой женщине не надо кланяться садовнику:
Целый сад при ней со всякой пряностью ехидною.
Периплектомен
Если будет здесь, скажу. Но что с тобой, Палестрион?
Сам с собою рассуждаешь?
Палестрион
Помолчи чуть-чуть пока,
Дай мне с мыслями собраться, дай обдумать, как тут быть,
Как мне хитростью на хитрость дать тому рабу ответ,
Кто ее тут видел, — чтоб он, видя, не видал ее.
Периплектомен
200 Ну, ищи. А я покуда отойду. Глядите-ка!
Как стоит! Чело нахмурил, озабочен, думает.
В грудь стучит рукою: видно, сердце хочет вызвать вон.
Повернулся. Левой кистью, вишь, уперся в левый бок,
Правой счет ведет по пальцам. Бьет себя по правому
Боку, с силой бьет. Что делать, не надумал, видимо!
Щелкнул пальцами. Трудненько. Не стоится, бедному.
Головой мотает. Плохо выдумал. Но, как-никак,
Не подаст, что не готово. Даст, что вкусно сжарено.
Строит, вишь. Под подбородок столб, гляди, подвел какой.
210 Тьфу! Не по душе мне вовсе это построение!
Так, подперши подбородок, варварский поэт [12] сидит,
При котором неусыпно сторожат два сторожа.
Вот красиво стал, как надо быть рабу в комедии.
Уж теперь, не кончив дела, он не успокоится.
А! Нашел! Эй, ты, за дело! Ну, не спи! Проснись же ты,
Если не желаешь прочно полежать под розгами.
Говорю тебе! Подвыпил, что ль, вчера, Палестрион?
Да проснись! Не спи! Светло уж, говорю!
Палестрион
Да слышу я.
Периплектомен
220 Видишь, враг заходит с тылу? План скорей выдумывай.
Собирай войска и силы. Живо! Медлить некогда.
Как-нибудь предупреди их, войско обведи кругом.
Завлеки врагов в засаду, приготовь защиту нам.
Перережь им сообщенье, укрепи свои пути,
Чтоб снабженье и запасы до тебя и войск твоих
Безопасно доходили. Дело это срочное.
Думай, измышляй! Скорее хитрый план давай сюда,
Чтоб тут, видя, не видали, сделавши — не сделали.
Дело начал ты большое, стены строишь грозные.
Если на себя берешь ты это, есть уверенность,
230 Что врага мы одолеем.
Палестрион
Да, я на себя беру.
Периплектомен
И успех с тобой, конечно, будет.
Палестрион
Вот спасибо.
Периплектомен
Ну,
Поделись теперь со мною, что надумал ты.
Палестрион
Изволь!
В область хитростей моих я поведу тебя. Узнай
Планы все мои.
Периплектомен
Все будут, уж поверь, в сохранности.
Палестрион
Кожею слона обтянут воин, а не собственной.
Не умнее камня.
Периплектомен
Это хорошо известно мне.
Палестрион
Вот теперь каков расчет мой. Вот как я схитрить решил.
Из Афин сюда, скажу я, к ней, к Филокомасии,
Прибыла сестра родная, вместе с ней — возлюбленный.
24 °Сходна с нею, как две капли. И остановились здесь,
У тебя, скажу.
Периплектомен
Отлично, выдумка прекрасная.
Палестрион
Если раб тот, мой товарищ, станет уличать ее
Перед воином, что видел, как она целуется
С посторонним у тебя здесь, в доме, мой готов ответ:
Обнималась, целовалась здесь сестра с любовником.
Периплектомен
Это дело. Точно так я и отвечу воину.
Если спросит.
Палестрион
И прибавь тут: сходство величайшее.
Подучить, однако, надо и Филокомасию,
Чтоб не сбилась, если спросит воин.
Периплектомен
Очень умный план.
Ну, а если их увидеть вместе воин вздумает,
250 Что же делать нам?
Палестрион
Пустое! Триста отговорок есть:
Дома нет, гулять ушла; спит, моется, обедает,
В эту книгу входит восемь лучших комедий великого римского драматурга Тита Макция Плавта (III-II вв. до н. э.). Стремительная и увлекательная интрига, обилие комических положений, в которые попадают забавные персонажи пьес, фейерверк остросюжетных реплик, веселых шуток, неожиданных выходок обеспечивают театру Плавта неослабный интерес читателя и зрителя. У Плавта мы найдем и пройдоху-слугу, устраивающего любовные дела своего господина, и путаницу двойников, и осмеяние глупого хвастуна-воина, и многие другие мотивы, встречающиеся у Шекспира и Лопе де Вега, у Мольера и Бомарше, охотно обращавшихся к великому арсеналу комических средств — театру Плавта.
Годы рождения и смерти Авла Корнелия Цельса, римского ученого-энциклопедиста и врача, точно не установлены. Сопоставляя однако упоминания о нем многих римских писателей, приходят к выводу, что Цельс жил в конце I века до н. э. и в первой половине I века н. э. Общепризнанным является мнение, что время жизни Цельса следует отнести к правлению императоров Августа (27 г. до н. э. - 14 г. н. э.) и Тиберия (14-37 гг. н. э.). Называют (также предположительно) и более точные даты: 25-30 гг. до н. э. - 45-50 гг. н. э. Возможно, что Цельс дожил до времени правления Нерона (54-68 гг.
Эта книга могла бы по праву называться "лирикой Древнего Рима". Действительно, она включает все лучшее, что создано поэтами Рима в этом жанре. Бурный, не знающий удержу ни в любви, ни в ненависти Катулл, мечтательный Тибулл, темпераментный, остроумный Проперций до наших дней смогли сохранить редкое поэтическое обаяние. Их произведения впервые издаются на русском языке в столь полном объеме.
«Батрахомиомахия» (от др. — греч. batrachos [лягушка], mus [мышь], mache [борьба]) — поэма, пародирующая мотивы гомеровского эпоса. Приписывалась в разное время самому Гомеру, а также Пигрету Галикарнасскому и неизвестному автору эллинистического времени. Наиболее известные переводы принадлежат В. А. Жуковскому (1831) и М. С. Альтману (1936).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Анакреонт. Род. ок. 570 г. в городе Теосе на малоазийском побережье. Ок. 545 г., когда его родина была захвачена персами, переселился с группой своих соотечественников на южное побережье Фракии. Жил при дворе Поликрата на Самосе и при дворе Гиппарха, сына Писистрата, в Афинах. Дожил до глубокой старости. Его сочинения были изданы александрийским филологом Аристархом, вероятно, в пяти книгах.Фрагменты Анакреонта переведены В.Вересаевым (2, 22, 27, 31, 32, 45, 54, 5658, 63, 65, 66, 69), Я.Голосовкером (49, 74), С.Лурье (33, 46), Л.Меем (3, 14, 24, 35), С.Ошеровым (60, 67), А.Париным (21, 26), Г.Церетели (1, 8, 13, 20, 25, 30), В.Ярхо (4–7, 9-12, 15–19, 23, 28, 29, 34, 36–14, 47, 48, 50–53, 55, 59 61, 62, 64, 68, 70–73, 75–83).