Пьесы - [21]

С а в и н к о в. И очень серьезно, господин Ленин!

Л е н и н. Ну, если это серьезно, а не какая-нибудь авантюра, то позвольте поинтересоваться, от какой партии теперь вы, господин Савинков, выступаете? Меньшевиком вы не были. Эсером были, но ушли. От монархистов?

С а в и н к о в. Я — революционер и никаких классовых интересов не защищаю. Единый национальный фронт!..

Л е н и н. А стало быть, и национальный центр? Говорил мне Дзержинский, что такой центр создан в Москве тайно. Но почему тайно? Почему вам открыто не выступить перед народом со своей программой? Я бы вам предоставил такую возможность, скажем, на заводе Михельсона или на другом крупном рабочем собрании. Боитесь, господин Савинков?

С а в и н к о в. Я не боялся, когда целился в царя!

Л е н и н. Да, но быть террористом — это одно, другое дело, когда человек берет на себя функции политического деятеля, да еще такого масштаба, как глава правительства России.

С а в и н к о в. Браво, Ленин! Я понял еще по вашим статьям, что вы напрочь лишены объективности! Вы со своей классовой ограниченностью и большевистской тенденциозностью не способны к объективным оценкам ни партии, ни личности. Вы, господа большевики, никак не можете подняться до общечеловеческих понятий правды, честности, нравственности!..

Л е н и н. Браво, Савинков! Общечеловеческие понятия — это же ахинея! Понятия правды, честности, нравственности — суть классовые понятия. Других нет. У капиталиста одна правда, у рабочего — другая. У крестьянина-бедняка — своя, у кулака — своя. Вы, господа обыватели от политики, претендующие на особый дар мысли и высокой интеллектуальности, прекратите, наконец, морочить головы людям бесклассовыми, общечеловеческими понятиями!.. А вот я — большевик, тенденциозен и иным никогда не буду, то есть до тех пор пока существует классовая борьба!..

С а в и н к о в (улыбаясь). Господин Ленин, я все читал, что вы пишете, и слыхал, что говорите. Я знаю, что́ вы говорили в Сокольниках и Хамовниках, что́ на заводах и фабриках и что́ во ВЦИКе… Вы отличный полемист, но вам не удается обратить меня в свою веру. Я ценю ваш аналитический ум, вашу политическую дальнозоркость. Именно поэтому, прежде чем привести смертный приговор в исполнение, я в первый и последний раз решил поговорить с вами и задать вам пару вопросов.

Л е н и н. Польщен. Слушаю вас.

С а в и н к о в. На что вы надеетесь? Вот ваша карта. На ней ясно видно, что вы окружены со всех сторон. С юга — генерал Деникин с Добровольческой армией. На севере — десанты союзников, с востока — чехи. На западе — Германия, а внутри России — мы… И нам ничего не стоит затянуть петлю на вашей шее. На что же надеетесь вы — крупный политический мыслитель, господин Ленин?

Л е н и н. Не на что, а на кого, с вашего позволения. Мы надеемся на рабочих и крестьян России.

С а в и н к о в. На рабочих… Гм… не знаю, но сто миллионов крестьян России за вами не пойдут!

Л е н и н. За нами пойдут все, кто не хочет войны, ибо война — это преступление против человечества, а мы — за мир!

С а в и н к о в. Какой мир?! Вы заключили с немцами похабный, позорный мир! Они наплевали на ваш мирный договор, заняли Украину и подошли к Дону. А вы всё лавируете, уступаете.

Л е н и н. Да. Мы теперь не можем вести войну — солдат устал, народ голодает, в стране разруха. Да. Мы лавируем. Уступаем… Мы уступаем территорию, чтобы выиграть время…

С а в и н к о в. Это не территория! Это — Россия, господин Ленин!

Л е н и н. Более того — это Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика! И мы сделаем все, чтобы сохранить ее и укрепить ее мощь, после чего нам не страшна будет любая война с любыми империалистами и их прислужниками — авантюристами всех мастей!

С а в и н к о в. Хватит!.. Еще вопрос, и на этом кончим разговор. Предупреждаю, что ваш ответ на этот мой последний вопрос — это ваша жизнь или смерть.

Л е н и н. Пугаете, господин Савинков?..

С а в и н к о в. Слушайте!.. В России — хаос. России нужна железная рука. Человек с железной волей… Кто этот человек? Керенский — политический банкрот и трус. Каледин застрелился. Краснов, Деникин — ограниченные узковоенные люди. Чернов такой же болтун, как и Керенский. Кто же?.. Я подумал. Есть в России только два человека. Вы и я. Вернее, я и вы. Понимаете, я и вы?..

Л е н и н. Понимаю. Я к вам заместителем?

С а в и н к о в. Ваш политический опыт и аналитический ум, моя неуемная энергия и горячее сердце революционера!..

Л е н и н. Не пойду.

С а в и н к о в. За нами идет многомиллионный крестьянин России…

Л е н и н. Враки! Вы зовете крестьян на войну, а они стоят за мир! И они не пойдут за прислужниками тех, кто надеется, что освобожденный народ снова можно загнать в кабалу. Нет и нет!..

С а в и н к о в. Смело, господин Ленин! Но, оскорбляя меня, вы не учитываете ситуации, в которой мы с вами находимся, смертельной для вас ситуации, господин Ленин.

Л е н и н. Вы слишком узко понимаете ситуации, господин Савинков.

С а в и н к о в. Вы сейчас умрете, господин Ленин.

Л е н и н. А вот в это, извините, я не верю.

С а в и н к о в. Но верю я. И этого достаточно… Теперь я понял, что вы тоже хотите быть только первым… Но двум первым нам в России тесно… Остаюсь я… Таково предначертание судьбы!..