Пьесы - [14]

Октав. От Шантёя?

Мирей.Я имела глупость похвалить его розы «кримсон»: их видно с корта.

Алина.Я пошла надевать шляпу. Догони меня у выхода.

Ивонна (взяв малыша за руку, выходит вместе с матерью). Мама, неужели никак нельзя добиться, чтобы ребенок завтракал ровно в половине двенадцатого!.. (Продолжения разговора не слышно.)

Октав (с трудом беря себя в руки). Моя жена способна сжечь книжки. (Ожидает возражений, однако Мирей отвечает не сразу.)

Мирей (продолжая держать цветы, рассеянно). Нет… нет… Вы ошибаетесь.

Октав. Вы так думаете? (Порывисто.) Милая моя, если б вы знали… (Умолкает.) Но вы все стоите с цветами! Я скажу, чтобы их поставили в вазу.

Мирей (внезапно, со страстью). Нет, нет! Их надо выбросить.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

^{Та же декорация.}

^{Десять дней спустя.}

^{Мирей пишет, сидя за столом; время от времени заглядывает в лежащую перед ней записную книжку. Вздрагивает при звуке приоткрывающейся двери, но, увидев Октава, успокаивается.}

Мирей (тихо). Я написала для вас эти четыре письма. Возможно, вы хотите взглянуть… конечно, так было бы лучше. Во-первых, моя орфография…

Октав (не расслышав). Что?..

Мирей.Я говорю, что было бы лучше, если б вы просмотрели эти письма.

Октав. Совершенно ни к чему, я уверен, что они написаны очень хорошо.

Мирей. Я написала в архив Дрё, как вы просили.

Октав. Хорошо.

Мирей. Однако я почти уверена, что нам удалось пролить свет на дело Дюпона. По-видимому, в 8-й роте служили два Гастона Дюпона, но один из них не упоминается в дивизионных списках.

Октав. Вы восхитительны, Мирей! Для меня было таким облегчением, что вы вызвались помочь мне с перепиской.

Мирей. Не стоит говорить об этом.

Октав. Когда я пишу подряд слишком долго, у меня здесь (показывает на предплечье) словно судорога. Не знаю, то ли ревматизм, то ли еще что-то…

Мирей(рассеянно). Как это неприятно.

Октав (присматриваясь к ней). Вы бледны.

Мирей. Пустяки.

Октав. Глаза немного усталые.

Мирей.Я не особенно хорошо сплю сейчас.

Октав. Да, я слышал ночью, как вы ходили по комнате. Не надо бы вам так утомляться с этими письмами.

Мирей. Нет, я счастлива, что было чем заняться ночью. Когда не спишь…

Октав. Да… но это неразумно. Если б только моя жена догадывалась…

Мирей. Не говорите ей, пожалуйста. Вообще лучше было бы убрать эти бумаги, свекровь может войти в любой момент.

Октав. Мне казалось, вы теперь ее называете мамой.

Мирей. Да, но в ее отсутствие…

Октав. По-моему, вы несколько удручены тем…

Мирей. Чем?

Октав. Тем, что вам приходится что-то держать от нее в секрете.

Мирей. Да, я предпочла бы ни от кого ничего не скрывать. Тем более от нее. Ведь то, что я делаю, так естественно. Но если она об этом узнает…

Октав. Вы полагаете, она рассердится?

Мирей (с запальчивостью). Ну, во-первых, это было бы мелочно… и потом, в конце концов я вольна поступать как считаю нужным.

Октав. Разумеется.

Мирей. Нет, это только чтобы ее оградить от волнений… Она и без того страдает!

Октав. Она здесь не единственная, кто страдает.

Мирей. Но у нее это — словно особый дар, я не знаю никого, кто был бы наделен такой способностью к страданию.

Октав. Вам не кажется, что ей не хватает какого-то… (помолчав, как бы подбирая слово) целомудрия? Я не хочу сказать, что она афиширует свое горе: скорее она его раздувает, как пламя — которое в итоге спалит вас.

Мирей. Для меня ваши слова обидны.

Октав. Для вас? Но почему?

Мирей. Все, что направлено против нее, попадает в меня.

Октав. Но, дорогая Мирей…

Мирей. Наверное, так рассуждала бы Ивонна.

Октав(изменившимся тоном). Ивонна… нет, ничего общего. Видите ли, когда я вспоминаю, какой моя жена была прежде… До войны мы никогда… и вот разразилось несчастье, и ее словно отравили. Да, это яд.

Мирей (резко). Чувствовать себя несчастным — это не болезнь… Вы, как и ваша дочь, находите этот дом слишком угрюмым? (Движение Октава.) Жизнь восстанавливается недостаточно быстро? Вам хотелось бы передышки?

Октав (ласково). Дорогая, в вас сейчас как будто говорит кто-то другой…

Мирей(с горячностью). Ну так вот, знайте, я всей душой с нею. Возможно, что все это ужасно, но на самом деле прекрасно лишь оно. Остальное же так заурядно… ничтожно… (Чувствуется, что она вот-вот разрыдается.)

Октав(внимательно глядит на нее). Мне не нравится, что вы так возбуждены.

Мирей. Это не возбуждение, это — самое сокровенное во мне; и если случаются минуты, когда я, кажется… но я ненавижу эти минуты!

Октав(с глубокой серьезностью). Однако если вы так безоговорочно согласны с моей женой, почему вы вызвались помочь мне с работой, которую она не одобряет? Это только ради меня?

Мирей(опустив глаза). Не надо считать меня утратившей свое «я»; повторяю вам, я делаю лишь то, что хочу.

^{Из правой двери появляется г-жа Вердэ.}

Г-жа Вердэ(сопровождающей ее Луизе). Спасибо, Луиза… Здравствуй, Октав.

Октав. А, Марта!

Мирей. Тетя Марта, я прошу извинения за то, что все еще не выбралась навестить вас: каждый день — какая-нибудь помеха.

Г-жа Вердэ(с волнением в голосе). Вы у нас желанная гостья в любое время.

Октав. Пожалуйста, сядь. Андре нынче часто заходит; по-моему, он выглядит намного лучше, чем прошлой зимой.

Г-жа Вердэ(она готова разрыдаться).