Пьесы - [5]

К а л и н и н. Да, то, что добровольцы не рвутся к вам, — это скверно.

К е л ь д ж е. Эгей, почтеннейший Калин-ага, да кто же пойдет добровольно на эту волчью стаю?! У них ведь это самое… Есть столько этих самых… Ну, как их?.. С круглой-то пастью…

К а л и н и н. Что, что? Я не понял.

К е л ь д ж е. Ну, это самое… Тьфу, будь проклято даже их название!.. Ага, вспомнил! Пушки, пушки! У них есть даже пушки!

К а л и н и н. У басмачей — пушки? Неужели? Впервые слышу. (Смотрит вопросительно на Гельды-Батыра.)

К е л ь д ж е. Есть, есть, почтеннейший Калин-джан!

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Товарищ Калинин, да откуда у них пушки?! Старик преувеличивает.

К е л ь д ж е. Это самое… Как там тебя звать?.. Ты не говори так. Я точно знаю, что у басмачей есть… это самое… пушки.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Ты видел их своими глазами?

К е л ь д ж е. Да, можно сказать, видел.

А н т о н о в. Когда вы их видели?

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Ничего он не видел. У страха глаза велики.

К е л ь д ж е. Не наговаривай на меня, Гельды-Батыр. Я старый человек. Есть у басмачей пушки, есть!

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Вот заладил. Тебя спрашивают, когда ты их видел и где?

К е л ь д ж е (растерянно). Это самое… Значит, не то, чтобы я сам лично, своими глазами видел… Но их видел такой же человек, как и я.

А н т о н о в. Кто этот человек?

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Кадыр-Болтун?

К е л ь д ж е. Да, он. Наш мельник.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Все ясно. Кадыр-Болтун пулемет называет пушкой.

К а л и н и н. Но пулеметы у басмачей, выходит, есть?

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Пулеметы есть, товарищ Калинин. Англичане снабжают их.

К а л и н и н (с горечью). На тружеников-дайхан — с пулеметами! Да, надо всерьез брать в руки оружие, надо раз и навсегда покончить с басмачами!

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Уверяю вас, товарищ Калинин, мы с Георгием создадим такой отряд, что…

К е л ь д ж е (перебивает). Это самое… Когда создадите хороший отряд, вы должны… Это самое… Словом, и я тоже…

К а л и н и н. Уважаемый, на коней сядут те, кто помоложе, а вы будете спокойно сеять пшеницу, хлопок.

К е л ь д ж е. Нет, почтеннейший Калин-джан, как я смогу спокойно что-то делать, зная, что в этот момент хромой бандит Мердан-Пальван отправляет по кусочкам в свой огромный, как мешок, живот мою верблюдицу с верблюжонком?! Чувство справедливой мести не дает мне покоя! Я хочу отомстить за свою дойную верблюдицу, за своего невинного верблюжонка! А вторую свою верблюдицу я хотел бы подарить тебе, уважаемый Калин-ага — от своего имени и от имени всех моих односельчан. Только она сейчас в ауле. Не знаю, как нам быть…

К а л и н и н (смеется, приложив руки к груди). Спасибо, спасибо за верблюдицу! Я вижу, вы очень щедрый человек, уважаемый. Но там, где я живу, нет никакой возможности держать такое величественное животное. Может, вы подарите свою верблюдицу Георгию Николаевичу, если он, конечно, согласится?

К е л ь д ж е. Раз ты так хочешь, Калин-ага, я отдам ему мою верблюдицу. Но сможет ли он достойно оценить все бесценные качества этого прекрасного животного?

К а л и н и н. Сможет, сможет. Георгий хороший парень.

Раздается телефонный звонок. Секретарша поднимает трубку.

С е к р е т а р ш а. Здравствуйте. Сейчас… Михаил Иванович, вас. (Передает трубку Калинину.)

К а л и н и н (берет трубку). Да, слушаю… А, это вы, Кайгысыз Сердарович? Слушаю, слушаю вас… Что?.. В Мары?.. Что ж, я готов… Ничего, в дороге отдохнем. Но, товарищ Атабаев, как мы с вами договорились, никаких торжеств, никаких церемоний! Не отрываете людей от работы только для того, чтобы встретить заезжего гостя. Теперь такое дело… У меня здесь товарищ Гельды-Батыр. Вы, Кайгысыз Сердарович, назначили его командиром ударного добровольческого отряда. Он обратился ко мне с просьбой, и я не отказал ему. Просьба такая: он просит назначить Георгия Николаевича Антонова комиссаром отряда. Антонов согласен. Как вы?.. Тоже?.. Верное решение, говорите?.. Я ни при чем, выражайте свою благодарность Гельды-Батыру… Хорошо, хорошо, приезжайте, я готов. (Кладет трубку.) Ну вот, Гельды-Батыр, вы все слышали.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Большое вам спасибо, Михаил Иванович!

К а л и н и н. Георгий Николаевич, нам предстоит поездка в Мары. Сейчас за нами заедут.

А н т о н о в. Я готов, Михаил Иванович.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Не дали мы вам отдохнуть, товарищ Калинин. Извините. До свидания! Счастливой дороги!

К е л ь д ж е. До встречи в добром здравии, почтеннейший Калин-ага!

К а л и н и н (тяжело поднимается из-за стола). То ли старость подкрадывается, то ли сильно устал?

К е л ь д ж е (протягивает свою палку). Вот тебе в помощь еще одна нога, почтеннейший. Прими хоть это…

К а л и н и н. Спасибо, друг Кельдже. У меня есть своя трость.

К е л ь д ж е. Это не простая палка, Калин-ага, — особая. Я бы даже сказал — золотая.

К а л и н и н (усмехается). Вы, уважаемый, веселый человек.

К е л ь д ж е. Я говорю серьезно, Калин-ага. Вообще-то это обыкновенный чабанский посох — из тамариска. Но в тот год, когда у нас был голод, я этой самой палкой продырявил всю землю у нас в ауле и обнаружил столько запрятанного байского зерна, что после этого односельчане сказали про мою палку — золотая.