Пьесы и сценарии - [3]
Напёрли немцы — шуганули немцев.
А?! Прокопович? Как вы в рассуждении славян?
ПРОКОПОВИЧ
Я — занят, видите, товарищ капитан?
МАЙКОВ
Ч-чёрт, потрепаться не с кем.
АНЕЧКА
И хочу заранее
Предупредить вас — не зовите меня Анею, —
Лишь Анной Зотовной. Здесь армия, я — офицер…
ГАЛИНА
Да-да, пожалуйста, к обычаям своим
кто ж не привержен…
РАДИСТ
(вскакивая)
Товарищ капитан! Вторая Бэ-Зэ-Эр
Снимается с порядков боевых, а Нержин
Здесь будет через час!
У Прокоповича радиола начинает работать. Музыка.
МАЙКОВ
Да два часа приказ передавал?
Мотай отсюда удочки!
Радист собирает рацию и уходит. Галина взволнована и пытается скрыть.
ГАЛИНА
Простите, или я…
Я не дослышала? Как он назвал фамилию?
Фамилию — как он назвал?
АНЕЧКА
Какую? Нержин?
ГАЛИНА
Да.
АНЕЧКА
Вы знаете его?
ГАЛИНА
Нет! То есть… знала
Когда-то одного… А — Бэ-Зэ-Эр?
АНЕЧКА
Я б вам расшифровала,
Да ведь нельзя: секретный наш дивизион.
ГАЛИНА
Откуда он?
АНЕЧКА
Кто?
ГАЛИНА
Нержин.
АНЕЧКА
Из Ростова.
ГАЛИНА
Тогда не он!
АНЕЧКА
А не земляк ли ваш?
Вы, помнится, сказали между словом…
ГАЛИНА
Вам показалось.
АНЕЧКА
Да? Быть может.
(С порывом.)
А я… я не могу ничем помочь вам?
Что-то вас тревожит!
Весь вечер я смотрю на вас — вас угнетает что-то,
Какой-то страх, какая-то забота…
ГАЛИНА
Вы с добрым сердцем родились. Спасибо вам за то.
Но здесь — помочь — не может мне никто.
Стол готов, хотя Майков ещё что-то переставляет. Снование солдат прекратилось. Прокопович ещё занят с радиолой. Музыка обрывается. Из коридора поспешно входит дородная Глафира. Руки у неё заняты: сверкающий чайник и что-то в полотенце.
ГЛАФИРА
Кто это здесь? Ах, это вы, несчастная страдалица!
Вы — спасены, а сколько их, освобожденья
дожидаются,
Рабыни бедные! Я приняла вас к сердцу
ближе… ближе…
Я вся дрожу!
АНЕЧКА
Больна?
ГЛАФИРА
Как я их ненавижу!
Да попадись мне фриц какой-нибудь обаполы,
Да я б ему глаза все расцарапала!
Такую девушку!.. Фашизм! Рабский рынок!
ПРОКОПОВИЧ
Вверх — станции ловить, а книзу — для пластинок.
ГЛАФИРА
Начальник штаба! Накажи его!
Что свет всё время тухнет?
Майков жестом отпускает Прокоповича.
Ходила я, ходила я — зашла проверить кухню.
На полочке фарфоровые, беленькие, в ряд
Вот эти двадцать девять баночек стоят!
(Высыпает их из полотенца и расставляет на круглом столике.)
В головках дырочки и надпись. Хоть не знаю языков,
Но полизала языком, —
Где перец, мак, желток, укроп,
Где тмин, ваниль, орех, корица, —
Я их конечно сразу — хоп! —
Вот это нам годится!
Но что я? Майков! Мне же некуда грузиться!
Потом ещё: совсем случайно
Узнала я, что этот чайник
Не прост! О фрау о своих подумал изверг Гитлер:
Поставь на печь и не смотри, кипит ли?
Он сам! — как закипит! —
Как засвистит!! —
А я услышала свисток — вот это нам годится!
Но что я, что я? — мне же некуда грузиться!
Изящный чайник!
Дюжину взяла бы!
Начальник!
Штаба!!.
МАЙКОВ
Глафира Евдокимовна. Я очень уважаю вас.
И всю вашу семью.
Три пары битюгов. и две автомашины. Как хотите, —
В обоз ваш больше не даю.
ГЛАФИРА
Комдив прикажет — и дадите!
Он мне даёт! Три пары битюгов!
Что ж, руки мне сложить в стране врагов?
АНЕЧКА
Ты, правда, странная какая-то, Глафира,
Не понимаешь, что порочишь командира
И часть.
ГАЛИНА
Я, Анна Зотовна, к себе. Вас буду ждать я.
(Направляется к лестнице.)
ГЛАФИРА
А что такое? что??
АНЕЧКА
Так, ничего.
ГАЛИНА
Примерить платья…
ГЛАФИРА
Кому примерить? Ей? Да бросьте, Галочка, всё впусте!
При Анечкином росте… Анечкином бюсте…
Походит и в военном. Понимает ведь майор.
А что? У вас большой набор?
Салиев — или Замалиев, их не различишь, — вбегает, запыхавшись, в правые двери, оставляя их распахнутыми.
САЛИЕВ
Комдыв! С майором!
И с какой-то толстой старшим лейтенантом!
(Кивает в далеко видный теперь второй зал в глубине.)
МАЙКОВ
(стремительно)
А ну-ка, фея!
Убрать трофеи!
Глафира поспешно собирает баночки в полотенце, схватывает чайник. Салиев исчезает. Галина замирает, застигнутая на первых ступеньках лестницы.
(Командует, как на параде полка, но с комическим оттенком.)
Все по места-а-ам!! На одного линейного дистан-нция!
(Идёт строевым шагом к роялю, открывает крышку.)
Марш, м-м-музыканты!!!
(Стоя играет «Турецкое рондо» Моцарта.)
По второму залу приближаются из глубины и под музыку входят: высокий представительный подполковник Бербенчук при многих орденах, румяный плотный майор Ванин и очень молодой Гриднев, уже одутловатый старший лейтенант с лицом херувимчика.
(Обрывает музыку и со всею строгостью строя, голосом, рассчитанным на обширный плац, с тою же игрой.)
Товарищ подполковник! Разрешите доложить?!
Всё подготовлено к торжественному ужину!
Бербенчук торжественно принимает рапорт, делает жест «вольно!», проходит вперёд, озирает зеркало.
БЕРБЕНЧУК
Роскошный стол… Скота
(выразительно)
не резали?
МАЙКОВ
Оставил жить!
БЕРБЕНЧУК
И не обидели гражданских?
МАЙКОВ
Таковых не обнаружено!
БЕРБЕНЧУК
(оглядываясь на Гриднева)
Ну что ж, я полагаю, угощение заслужено?
ГРИДНЕВ
Как говорил Суворов, то, что с бою взято, —
То свято.
БЕРБЕНЧУК
Прекрасно сказано. и кстати очень.
Действительно, не взять добытое в бою как-то… обидно.
Прошу знакомиться: контрразведки СМЕРШ
уполномоченный! —
Начальник штаба!
МАЙКОВ
Майков.
ГРИДНЕВ
Гриднев.
Здороваются за руку. Майков тянет его вперёд и проходит на авансцену между Анечкой и Глафирой, которая застыла с полотенцем и чайником в руках.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки.
100-летию со дня начала Первой мировой войны посвящается это издание книги, не потерявшей и сегодня своей грозной актуальности. «Август Четырнадцатого» – грандиозный зачин, первый из четырех Узлов одной из самых важных книг ХХ века, романа-эпопеи великого русского писателя Александра Солженицына «Красное Колесо». Россия вступает в Мировую войну с тяжким грузом. Позади полувековое противостояние власти и общества, кровавые пароксизмы революции 1905—1906 года, метания и ошибки последнего русского императора Николая Второго, мужественная попытка премьер-министра Столыпина остановить революцию и провести насущно необходимые реформы, его трагическая гибель… С началом ненужной войны меркнет надежда на необходимый, единственно спасительный для страны покой.
Рассказ был задуман автором в Экибастузском особом лагере зимой 1950/51. Написан в 1959 в Рязани, где А. И. Солженицын был тогда учителем физики и астрономии в школе. В 1961 послан в “Новый мир”. Решение о публикации было принято на Политбюро в октябре 1962 под личным давлением Хрущёва. Напечатан в “Новом мире”, 1962, № 11; затем вышел отдельными книжками в “Советском писателе” и в “Роман-газете”. Но с 1971 года все три издания рассказа изымались из библиотек и уничтожались по тайной инструкции ЦК партии. С 1990 года рассказ снова издаётся на родине.
В книгу вошли рассказы и крохотки, написанные А.И. Солженицыным в периоды 1958–1966 и 1996–1999 годов. Их разделяют почти 30 лет, в течение которых автором были созданы такие крупные произведения, как роман «В круге первом», повесть «Раковый корпус», художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ» и историческая эпопея «Красное Колесо».
Александр Исаевич Солженицын — всемирно известный русский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 года, участник Великой Отечественной войны. В 1974 году был выслан из СССР. В настоящее время живет и работает в США, в штате Вермонт.Повесть А. Солженицына «Раковый корпус» (1963–1967) издается на родине писателя впервые. В основе ее лежат автобиографические факты — ссылка, скитания по чужим углам, страшная болезнь, которую удалось победить.Текст повести печатается по изданию: Александр Солженицын.
Отголоски петроградского апрельского кризиса в Москве. Казачий съезд в Новочеркасске. Голод – судья революции. Фронтовые делегаты в Таврическом. – Ген. Корнилов подал в отставку с командования Петроградским округом. Съезд Главнокомандующих – в Ставке и в Петрограде. – Конфликтное составление коалиции Временного правительства с социалистами. Уход Гучкова. Отставка Милюкова. Керенский – военно-морской министр. – Революционная карьера Льва Троцкого.По завершении «Апреля Семнадцатого» читателю предлагается конспект ненаписанных Узлов (V–XX) – «На обрыве повествования», дающий объемлющее представление о первоначальном замысле всего «Красного Колеса».
В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение».
В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 5-й вошли части Третья: «Истребительно-трудовые» и Четвертая: «Душа и колючая проволока».
Первый том 30-томного собрания сочинений А.И.Солженицына являет собой полное собрание его рассказов и «крохоток». Ранние рассказы взорвали литературную и общественную жизнь 60-х годов, сделали имя автора всемирно известным, а имена его литературных героев нарицательными. Обратившись к крупной форме – «В круге первом», «Раковый корпус», «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное Колесо», – автор лишь через четверть века вернулся к жанру рассказов, существенно преобразив его.Тексты снабжены обширными комментариями, которые позволят читателю в подробностях ощутить исторический и бытовой контекст времени.