Пестрые истории - [171]

Ласка

Говоря о ласке, «Физиолог» учит:

«Этот зверь зачинает через пасть, а рожает через ухо.

Есть люди, которые в храме грызут хлеб Слова Божьего, но как выйдут из храма, вынимают из уха Слово и тем самым уподобляются змею-аспиду, что затыкает уши свои».

Знаток природы здесь ошибся. Старинная наука учит, что ласка — зверек своеобразный, его практика продолжения рода отличается от обычной тем, что зачинает он через ухо, а потомство производит на свет через пасть.

Ну да все равно, сравнение вполне подходящее.

Намек на змея аспида станет понятен, если прочтем псалом 57-й, который говорит о нем так: «Глухой аспид, который затыкает уши свои и не слышит голоса заклинателя». То есть религия — как заклинатель змей с его способностью завораживать, зачаровывать. Аспид избегает колдовства тем, что одним ухом прижимается к земле, другое затыкает хвостом.

О нем также надо знать, что он относится к виду гадюк, на этом основании в народе сварливых женщин так и называют, да еще «змеей подколодной». А может быть потому, что не слышат они доброго слова, «уши у них заткнуты»? Может и так.

Орел-ягнятник

Эта птица, — говорит «Физиолог», — гнездится на высоких вершинах. Когда приходит время ему «рожать», он летит в Индию и приносит оттуда некий «родильный камень». Камень размером с орех, если его потрясти, в нем что-то гремит, потому что внутри у него есть другой камушек. Птица садится на камень и безо всяких затруднений, легко откладывает яйца.

Из этого родильного камня «Физиолог» сам породил такое сравнение, что-де «как один камень содержит внутри другой, так и в теле Христа живет божество». Сравнение натужное, не стоило ради него гонять орла в Индию.

Родильный камень упоминается и у Плиния, он называет его aeties. Это не что иное, как имеющая слоистую структуру, более или менее округлую форму окаменелость глинистого железистого сланца, внутри она содержит зерно, указывающее на наличие внутреннего слоя. Если окаменелость потрясти, она гремит. Старинная теория симпатии сделала камень амулетом, облегчающим роды, поскольку зерно внутри камня напоминает плод внутри материнского чрева. И не надо ради него забираться в орлиное гнездо, такой камушек найдется в любой железорудной шахте.

В средние века, даже в XVI и XVII веках, наука упорно верила в него, о нем написан целый ряд диссертаций.

Петер Этвеш из Кечкемета тоже упоминает о нем в своей «Книге Этвеша». Он пишет:

«Если роды затруднены, роженица мучается, то кладут ей камень на поясницу, он тотчас вытягивает дитя, но тот час же его надо снять, потому что от него возникает немочь, от каковой может помереть».

Иными словами, этот камушек с начинкой обладает такой притягивающей силой, что если вовремя его не снять, то он вытянет и то, чему надлежит оставаться внутри.

Бобр

Этому зверю химическая промышленность обязана одним ценным материалом — бобровым мускусом. Его содержат две железы, а поскольку эти железы расположены у самого основания мужского органа зверя, образуя две шишки, то древние полагали, что они являются непосредственной принадлежностью самого органа. На этом основании «Физиолог» говорит о них так:

«Есть один зверь, бобром называется, тихий и спокойный. Его шишковатости, однако, необходимы для ухода за человеческим телом. Если охотник гонится за ним, а он чувствует, что ему не уйти, то откусывает их и мечет в охотника. Охотник подбирает их, а зверя оставляет в покое.

Так и ты, человек, отдай охотнику, что ему нужно. Охотник дьявол; отсеки свою похоть и отдай ему; тем сможешь спастись от него».

Таким образом, согласно поверью, бобр «лишает себя мужественности», если его преследуют. Поэты и проповедники охотно привлекали образ этого «Абеляра от животного мира» для своих сравнений и примеров.

XII сатира Ювенала на прибытие Катулла. В ней он описывает ужасную бурю на море, пережитую нм в пути:

Участь такая постигла и нашего друга Катулла:

Так как средину судна уже всю заливало волнами,

Коих удары и тот и другой борта расшатали,

Так что и кормчий седой своим опытом им не принес бы

Пользы. — Кагулл, уступая ветрам, стал выбрасывать вещи

За борт, бобру подражая, который себя превращает

В евнуха, чтоб избежать погибели из-за тестикул:

Так понимает зверек, что струи лишь бобровой нам надо.

«Все, что мое, — бросай!» — говорил Катулл…

(пер. Д. Недовича и Ф. Петровского)

И, только он побросал в воду свое самое дорогое, буря тотчас утихла, — говорит поэт.

Как историю об откусываемой дражайшей плоти использовать с церковной кафедры, примером тому может служить изданная в печати «крестьянская проповедь», то есть проповедь для народа. Она называется «Des wohlehrwürdigen und seeleifrigen Predigers zu Sangersdorf Straf und Sittenpredigt an seine Bauern, nach dem Beispiel des berühmten Predigers Bruder Gerundio von Campazas» (Leipzig, 1775).

То есть: почтеннейшего и ревностнейшего духовного пастора в Сангерсдорфе карающая и нравственная проповедь, обращенная к крестьянам, по примеру знаменитого отца Херундио из Кампасаса.

Кто же был этот отец Херундио? Его след отыскать было легко. В 1775 году вышел в свет один роман испанского автора под названием «Отец Херундио». Автор — некий монах-иезуит по имени Исла.