Пестрая Банда - [8]

— Кресси, ты не захворала? Она покачала головой и что-то ответила, но Вардан не расслышал. За соседним столом заулюлюкали и загоготали: Пиктар о чем-то проспорил Аристипу и теперь жмурится, подставляя лоб под заслуженные щелбаны. А Берни, который сидит рядом с Крессидой и мог бы передать Варди ее слова, загляделся на спорщиков. Вардан хотел его потеребить, но увидел, как побледнела Кресси, проследил ее взгляд и развернулся к двери.

В столовую вливалась толпа. Стражники в черных мундирах споро, но без суеты рассыпались по периметру, занимая стратегически выгодные позиции у окон и в проходах между столами. Магарды[6] в синих туниках остановились в нескольких шагах от двери, окружив кольцом сбившихся в кучку магистров в лиловых мантиях. Стихающий гомон всплеснулся отдельными выкриками «Смотрите!», чей-то хохот оборвался звуком затрещины и возмущенным воплем. В наступившей тишине от группы магистров отделился куратор первого курса Олеарий.

— У нас чрезвычайное происшествие. Ночью погиб дежуривший в вашем корпусе магистр Гинар. Как мы подозреваем, убит. Преступник пытался взломать охранное заклятье, закрывающее доступ в здание, чтобы создать впечатление вторжения со стороны, но ему не хватило квалификации. Посему, как ни дико это звучит, убийца — схолар первого курса, то есть один из вас. Сейчас вас по очереди препроводят в кабинет, где заседает следственная комиссия. Закон запрещает принудительную мемоскопию, но я настоятельно советую вам дать согласие на обследование. Можете не беспокоиться: перетряхивать вашу память от рождения до последних дней никто не станет. Нас интересуют только воспоминания о минувшей ночи. Обещаю, что ваши мелкие грешки, вроде нарушения распорядка или устава академии, останутся без последствий…

Ропот, поднявшийся среди схоларов в ответ на рекомендацию согласиться на мемоскопию, был заметно громче аханья, сопровождавшего объявление о гибели магистра и даже сообщение о затаившемся среди них убийце. Послышались протестующие возгласы, с разных сторон посыпались вопросы, что будет с теми, кто откажется от обследования и почему бы комиссии не воспользоваться клятвенником. Крессида под шумок жестом поманила Вардана и сама подалась ему навстречу, перегнувшись через стол:

— Варди, оставь им доступ к воспоминаниям о минувшей ночи, а остальное заэкранируй. Сумеешь?

Подоплеку ее просьбы Вардан понял сразу. Небезобидная каверза, которую друзья измыслили и учинили в прошлом семестре, чтобы поквитаться с обидчиками Берни и Кресси, вполне могла повлечь за собой отчисление троицы из академии. Но на фоне убийства их розыгрыш выглядит мелкой шалостью. А куратор пообещал, что не станет наказывать за озорство…

— Пожалуйста, это очень важно! — сказала она с нажимом, уловив его сомнения. — Я потом объясню. Так ты сумеешь?

Вардан хотел сказать, что попробует, но вспомнил пару своих магических «проб» и ответил, что не уверен.

— Помнишь, как ты вообразил вокруг себя кокон и скрыл свою силу на вступительном испытании? Представь, что у тебя в голове хранилище вроде винного погреба. Извлеки оттуда «бутыль» с памятью обо всем, что произошло со вчерашнего вечера до появления стражи, а остальное мысленно запри и занавесь дверь — тем же самым, из чего тогда сделал кокон. Давай, прямо сейчас! Я посмотрю.

— Боюсь, я стану прорехой в мешке с нашими секретами, — прошептал склонившися к ним Берни. — Ибо, в отличие от всяких менталистов и прочих феноменов, заворачиваться в коконы не умею. Или вы предлагаете мне отказаться от мемоскопии?

— Тебе я поставлю экран сама, на нас двоих силы у меня хватит. Варди, готово? Ну-ка, ну-ка… Да, получилось. А теперь я закрою нас с Берни, и давайте помолчим.

* * *

После зимней сессии на первом курсе осталось шестьдесят четыре человека. Вардан шел одиннадцатым по списку. Прикинув, что на беседу с каждым схоларом комиссии понадобится не меньше пинара, он настроился на долгое ожидание, но очередь продвигалась на удивление быстро. Не прошло и двух пинаров после вызова Берни (третьго по списку), а Варди уже предстал перед тремя магистрами и следователем-магардом.

— Схолар Вардан Демирий, сын земледельца из провинции Вамба, — представил его куратор и положил на стол перед следователем личное дело.

Магард бросил мимолетный взгляд на полстранички рукописного текста и уставился на Варди.

— Согласен ли схолар Демирий пройти мемоскопическое обследование?

Варди ответил утвердительно, после чего ему предложили сесть. Один из магистров обернул его голову плотной лентой, свободный конец которой вставил в паз диковинной шкатулки из толстого непрозрачного стекла. Крышка шкатулки засветилась, и почти в тот же миг раздалось возмущенное восклицание магистра:

— Они сговорились! Здесь — то же самое, что и в прошлый раз, магард.

Следователь встал, глянул на шкатулку и впился в Варди пронзительно холодным взлядом светлых глаз.

— Почему схолар закрыл свою память?

— Магистр Олеарий сказал нам, что комиссию интересуют наши воспоминания только о минувшей ночи.

Магард недобро покосился на куратора, издал что-то вроде орлиного клекота и снизошел до подобия объяснений: