Песок, оазис, два верблюда - [7]

— Вот и посмотрим на твое поведение. Подожди секунду, — попросил он, осторожно отстраняясь.

Поскольку Ева все это время продолжала сидеть истуканом и с места не сдвинулась, Стасу, который совсем не горел желанием измерить глубину лужи, пришлось обойти автомобиль и постучать по водительской двери. Агеева мысленно успела пообещать Господу, что завтра же сходит в церковь, если Стас не станет на неё вызверяться, и опустила стекло.

— Привет, иуда.

«И курить тоже брошу!» — про себя поклялась она и несмело улыбнулась.

— Здрассьти, Станислав Сергеевич. Ругаться будешь? — сразу уточнила она, чтобы быть готовой к возможным последствиям. Матвеев только рукой махнул, как бы говоря, что был бы толк от применения ремня — выпорол бы обеих, а так, только нервы тратить.

— Нет. Но за это, ты мне будешь кое-что должна. Минут десять подождешь, пока я Лину с рук на руки сдам?

— Конечно, — облегченно выдохнула Ева, думая, что с обещанием насчет сигарет все-таки погорячилась. — Отводи, давай, маму-медведицу, а то там скользко, как пить дать, растянется наше чудо.

Линка, прекрасно слышавшая разговор, фыркнула и укоризненно посмотрела на сестру, но, признавая её правоту, с места все-таки не сдвинулась.

Она наблюдала, как Стас, придерживая под локоть семенящую, как уточка, Лину, ведет супругу по ступенькам. Поскольку окно так и осталось открытым, то до Евы донеслось:

— А откуда ты вообще узнал, что мне сегодня сюда ехать?

— Утром, пока ты была на кухне, мне позвонила Валентина Александровна и сказала, чтобы мы не забыли взять с собой результаты предыдущих анализов.

— А почему она ТЕБЕ звонит?!

— Наверное, потому что из нас двоих, именно меня считает более вменяемым.

Что ему на это ответила Лина, Ева уже не слышала, потому что пара скрылась за высокими дверями.

Ева успела выкурить две сигареты — попутно сообщив в небесную канцелярию, что предыдущее обещание было несколько поспешным и потому рассмотрению не подлежит — а Стаса все не было. Но и возвращаться на работу тоже не хотелось, потому девушка решила немного прогуляться. Дождь почти стих, но таких вот любителей промочить ножки рядом как-то не наблюдалось. Ева прошлась вдоль улицы, внимательно разглядывая дома с резными деревянными наличниками. Она не понаслышке знала, что здесь ещё пять лет назад по плану должны были возвести элитный жилой комплекс, но жители воспротивились и, неясно каким методом, умудрились получить свидетельства, что их терем-теремки являются памятниками архитектуры. Главный по строительству поскрипел вставной челюстью, но сделать ничего не смог, разве что учинил мелкие неприятности, типа, забыть включить эти переулки в список по восстановлению дорожного покрытия. И теперь улицы выглядели, как после ковровой бомбардировки. Но жители были счастливы, жизнерадостно чапая по рытвинам и ухабам в резиновых сапогах. Поскольку Ева подобной обувью как-то не озаботилась, потому что не знала, что в их славном городе есть заповедные уголки, где может застрять даже БТР, то пришлось ей, шипя и ругаясь, скакать через лужи в сапогах на шпильках. Она уже почти добралась до машины, когда внимание девушки привлек какой-то посторонний звук, доносившийся из-за ободранной живой изгороди. Там кто-то тихо, но горько плакал.

«Так, это не твое дело. Мало ли, может алкаш бутылку разбил и теперь сокрушается», — убеждала себя Ева, целеустремленно двигаясь к «Ситроену». Но, не дойдя буквально два шага, чертыхнулась и повернула обратно.

То, что в это труднодоступное место должна быть проложена заповедная тропка, до неё дошло, только когда девушка проломала широкую просеку в давно нестриженых кустах, хорошенько испачкав свое бежевое пальто. За зарослями «вороньего глаза», на старой покосившейся скамейке сидела женщина и, закрыв лицо руками, тихо плакала. Ева уже хотела поворачивать в обратный путь, когда поняла, что именно ей показалось в этой незнакомке странным — фигура, такая же, как у Лины. Ну, учитывая, что буквально в тридцати шагах женская консультация, присутствие будущей матери вполне понятно и естественно, а вот то, что она сидела на холодном дереве и рыдала, уже настораживало. Возможно, если бы её сестра сама не была в положении, и если бы Еву не достала на работе будущая клиентка, а ещё — если бы Агеева точно не поняла, что эта женщина нуждается в помощи, девушка бы развернулась и ушла, но теперь она не могла это сделать. Потому, Ева сделала то, что в будущем полностью изменило её жизнь — она присела рядом с незнакомкой, уже нисколько не заботясь о чистоте своей одежды, и, слегка тронув беременную за плечо, молча протянула носовой платок. Та испуганно вскинулась, подняв на неё заплаканные глаза, но предложенное взяла.

— Извините, понимаю, что это не моё дело, но я могу вам чем-то помочь? — немного помолчав, спросила Ева.

— Вряд ли, — невесело улыбнулась она. Женщина с некоторым любопытством осмотрела неожиданную помощницу — невысокая красивая девушка, на вид — лет двадцати пяти, но выражение светло-карих глаз выдавало, что на самом деле, она немного старше. Дорогая стильная одежда, пребывающая сейчас в несколько плачевном состоянии, темно-русые волосы чуть ниже плеч. В другой ситуации Светлана сказала бы, что это обычная богатенькая фифа, но в этой чувствовалась такая целеустремленность, что становилось ясно — если она захочет, горы свернет. И, сама не понимая, почему, женщина решила поделиться своим горем. — Я — Света. У меня хотят забрать ребенка.