Шульгина Анна
Недетские игры
Одна мысль не давала ему покоя — как, при полностью закрытых окнах и кондиционере последнего поколения, с системой тончайшей очистки, в корпус его ноутбука могло попасть столько тополиного пуха?! Это вам не теорема Ферма, а загадка тысячелетия…
Ярослав, поминая тихим незлым словом тех, кто додумался засадить весь центр города этими деревьями и долбаный местный климат, в котором пух начинает лететь в начале мая, осторожно прочищал вентиляторы лэптопа. И продолжал молиться всем и вся, чтобы слетела только "материнка", а не "винт". Потому что для восстановления информации ему потребуется много сил, времени и продать душу дьяволу. А поскольку такая сделка в его ближайшие планы не входила, то мужчина продолжал медленными отточенными движениями смахивать мельчайшие волокна, облепившие контакты не хуже сахарной ваты.
— Ярослав Андреевич!
— Тихо! — от приглушенного рыка у секретарши слегка подкосились колени, и она с трудом удержалась, чтобы не осесть прямо на пороге.
— Не нужно так нервничать, — Антонина Петровна быстро справилась с испугом. Что такое раздраженный начальник для того, кто воспитал троих детей? Так, мелочь жизни…
Сейчас эта самая "мелочь" сидела на краю собственного стола в несколько расхристанном виде — пиджак снят, рукава рубашки закатаны, галстук перекошен — и со зверским видом потрошила ноутбук. Если бы он не был брит под 0,5, то и волосы бы тоже стояли дыбом, но чего нет, того нет.
— Я не нервничаю, а злюсь, — кисточка в его руках продолжала порхать по деталям, изготовленным педантичными японцами, в завораживающем ритме, от созерцания которого Антонина Петровна начала впадать в гипнотический транс. — Что вы хотели?
— Ах, да, — секретарша встряхнулась и зареклась смотреть, как руководство чинит электронику. — Там охранники с парковки звонили, просили подойти.
Ярик представил, как из прохладного кондиционированного офиса нужно идти на улицу, где, вопреки климатическим нормам, ещё час назад было хорошо за тридцать градусов тепла…
— Пусть сюда поднимутся.
— Сказали, что это срочно, и вам самому нужно это увидеть, — женщина стояла намертво.
— Да что у них там произошло?!
— Они сказали, что там кто-то вашу машину поцарапал… — секретарша не успела договорить последнее слово, как шеф небрежным жестом бросил на диван то, что ещё секунду назад прижимал к груди, как алкоголик — поллитровку, и пронесся по направлению к лестнице.
Ребята, ответственные за сохранность движимого имущества их фирмы вообще и каждого сотрудника — в частности, неловко переминались с ноги ногу, но ничего вразумительного ответить не могли.
— Я вас спрашиваю, какого хрена мы угрохали столько бабла на систему видеонаблюдения, если никто не удосуживается смотреть на мониторы?! — Ярослав говорил тихо, но для подчиненных это было ещё более страшно, чем если бы он орал. — Давайте, расскажите, чем вы тут занимались, пока мою девочку уродовала какая-то с*ка!
Блестящая хромом темно-вишневая BMW GT печально и даже как-то обреченно показывала миру кривую царапину на левой задней двери. Когда Ярик увидел результат не просто вандализма, а почти кощунства, он почему-то сразу вспомнил дебильную строчку из песни: "Тонкий шрам на любимой попе — рваная рана в моей душе".
— И чего молчим? У нас тут не экзамен по высшей математике, хватит умные выражения на рожи натягивать! Где запись?!
Один из ребят отмер и вприпрыжку понесся демонстрировать задокументированное злодейство. Невзоров шел следом, стараясь сдержаться и не поувольнять этих баранов всем стадом. Об обеспечении какой безопасности может идти речь, если они одну-единственную машину не уберегли?!
Тот самый инициативный парнишка Иван, которого, как вспомнил Ярик, посоветовал не выпускать из виду Денис, уже копошился возле компьютера, что-то там с умным видом настраивая.
— Вот, смотрите, — парень повернул монитор, на котором мальчик лет десяти-двенадцати, проходя мимо его красавицы, как бы невзначай, провел рукой по её боку.
— Вот гаденыш, — прошипел мужчина, успев рассмотреть, что хулиган сжимает в ладошке гвоздь.
— Ярослав Андреевич, — немного нерешительно начал Ваня. — Я его раньше видел. Знаете центр для избитых и потеряшек, который через парк? Он оттуда.
— Уверен?
— Да. Я живу тут рядом, несколько раз его видел.
— Ну, спасибо за информацию… — Невзоров выскочил из комнаты охраны и, как был, не накинув пиджак и даже не расправив рукава, помчался наводить порядок в этой обители малолетних преступников. Вот не зря он, вспоминая единственную встречу с Ирмской, каждый раз внутренне передергивался. Наверное, чувствовал, что им ещё придется выяснять отношения…
Пробежка по сосновому парку не улучшила его настроения, и к соседям Ярослав явился даже ещё более злой. Сам центр располагался в двухэтажном здании постройки начала прошлого века и был огорожен забором, больше подошедшим бы тюрьме строго режима — кованный, почти двухметровой высоты, с массивными воротами. Не хватало только смотровой вышки и колючей проволоки, по которой пущен ток. Но, видимо, даже такие меры безопасности не помогли, и кто-то из постояльцев все-таки вырвался на свободу.
