Песок и золото - [18]
— У вас перхоть, — сказала вдруг Софья.
Гортов понял, что сидел последние пять минут, сложив голову на ладонь и приторно улыбаясь. Но тут подобрался, посерьезнел, отряхнул плечи.
— Есть хороший лечебный шампунь. Натуральный. У вас сухие волосы?
Преодолев подступившее раздражение, Гортов сказал:
— Не знаю. Да вот... совершенно не успеваю заняться собой. Весь, знаешь ли... знаете ли, погружен в работу. Вам интересна политика?
— Совсем нет. Не пойму, что же там может быть интересного.
«Да уж, не то что мыть стариковские жопы», — злобно подумал Гортов, но вместо этого сказал: «А я не знаю, что может быть интересней политики! Это ведь столкновение амбиций, идеологий, истории, страстей, человеческих судеб... Все смыкается в ней...».
— Это все масоны — убежденно сказала Софья.
— Масоны?
— Да, масоны всем управляют.
— Откуда вы знаете?
— Знаю. Не нужно этим интересоваться. Все равно без нас все уже решили.
— Вот как, — сказал Гортов.
Принесли горячее и салат. От телячьей отбивной шел живой и горячий пар. Гортов пронзил отбивную вилкой, и мутный сок забрызгал его и Софью.
Все тот же суетящийся дед повторял откуда-то из подсобки свое: «Содом! Содом!».
Был нежный, почти что приморский вечер, хотя и в октябре. Они шли по узкой дорожке к дому. Светили редкие фонари. Луна висела медная и горячая, будто это была не луна, а солнце. Дорожка блестела, как чешуя, и к ней тянулись из ночи ветки. Казалось, опять сейчас выйдет из-за деревьев человек в кепке и скажет: «Чего здесь затеял? Иди, иди...».
Они шли вдалеке друг от друга, как поссорившаяся пара. Гортов приблизился к ней и произнес:
— Вам нравится ваша ра... А хотя я другое хотел спросить. Софья, вы собираетесь замуж?
— За вас? — спросила Софья угрюмым тоном. Ее рот слабо улыбался, а в руках она несла, как младенца, пакет с недоеденным. — Мне и думать об этом некогда. Инну Ивановну не могу оставить надолго, еще учеба, курсы. А неученая...
— А может, женюсь, что здесь такого. — Перебил ее мысль запоздавшим ответом Гортов.
— ...Неученая я все равно никому не нужна, — довершила свою мысль Софья, как будто не слыша Гортова.
Уже возле дома он осторожно взял ее за руку. Софья дернулась и замерла. Они остановились. Гортов почти не различал Софьиных черт. Наклонился вперед и поцеловал, промахнувшись: угодил куда-то между щекой и ухом, — Софья поежилась, отвернулась, вырвала руку.
Входя в подъезд, Гортов еще чувствовал почти детское чистое счастье, а после первых ступенек накатила густая, медовая, перебродившая похоть. Руки его сладострастно дрожали. Возле двери в келью он напал на Софью, привалив к стене. Жадно стал целовать, суясь языком, Софья часто дышала, большая, теплая. Внизу ее живота Гортов нащупал влажный жар. Он сунул руку под платье и тут же получил грубый тычок в грудь. Сверток с едой упал на пол. «Спокойной ночи», — Софья скрылась.
Гортов долго еще стоял, потом сидел перед своей дверью. В задумчивости сосал влипшие в ужин пальцы. Зажег свет в келье, лег на кровать. Он снова читал описи:
«Сосуд для освещения хлебов медный, чеканной работы, с тремя литыми подсвечниками побелен, весом 3 фунта.
Укропник медный.
Чайник для теплоты красной меди внутри луженый, весит 1 фунта.
Церковная печать медная с деревянной ручкой...».
Следующей ночью к Гортову поскреблись в дверь. Вскочил, разбросав листы, и побежал открывать — Софья. У Софьи были дикие кошачьи глаза, она бросилась первой, вцепившись в губы. Они упали, переплелись — дверь так и осталась открытой. Трепещущими руками Гортов попытался справиться с замком на платье, но не сумел, только сколол ноготь, тогда взялся за волосы, кое-как разжал гребешок, дернув прядь.
Софья испуганно ойкнула.
Посыпались на лицо колкие волосы. Она сама расстегнула замок, и Гортов потащил вниз упиравшееся хваткое платье. Выступили белые берега, белый живот и руки. От Софьи пахло рабочим потом и немного — соседкой-бабушкой.
Софья шумно целовалась и хрипло вздыхала, Гортов страстно боролся с лифчиком, с хрустом что-то порвал, он подался, бросил его под кровать, на кровать повалил Софью. Она же вдруг как будто перестала дышать, запунцовела, стала отталкивать Гортова. «Плохо... плохо... воды... не могу».
Гортов поднес стакан. Софья хлебнула было, но вгляделась в дно. «Что это?», — на дне плавала какая-то шелуха. Гортов наполнил стакан заново.
«Что с тобой?» — Он аккуратно присел у ее ног, и Софья тут же поджала ноги.
«Я не знаю», — она села на край, часто и отрывисто задышала, скрестив ноги и беззащитно держась одной рукой за горло, а другой, нелепо и часто, как утка короткими перьями, стала махать возле лица, разгоняя воздух.
— Пожалуйста, выключи свет.
Выключил.
— Нет, нет, лучше включи и закрой, наконец, дверь, пожалуйста...
Софья дышала все громче, краснея все больше, хрипя и надуваясь.
— У тебя аллергия?
— Не знаю... У меня, кажется, горло распухло... и тошнит. Нет, это нервное. Ты прости. Пойду я.
— Может быть, сделать чай? Посиди, успокойся. — Гортов хищно шагал по комнате, сам не зная чего ища.
Софья быстро оделась, собрала в руку порванный лифчик, осторожно, двумя руками, как еле живое животное.
УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С28 Секисов А. Бог тревоги : роман / Антон Секисов. — Санкт-Петербург : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2021. — 272 с. Акакий Акакиевич Башмачкин, переехав из Петербурга в Москву, способен обрести немыслимую власть и все золото мира. Башмачкин, переехавший из Москвы в Петербург, может только слиться с пейзажем, собственным прахом добавив пыли пыльному городу. Таков герой романа Антона Секисова — молодой московский литератор, перебравшийся на берега Невы в надежде наполнить смыслом свое существование.
АНТОН СЕКИСОВ РЕКОНСТРУКЦИЯ РОМАН САНКТ-ПЕТЕРБУРГ: ВСЕ СВОБОДНЫ, 2019. — 192 с. Несмешной и застенчивый комик Саша знакомится с загадочной красавицей Майей. Свидание с ней даёт ему тему для нового стендап-номера. Невинная, казалось бы, шутка, оборачивается кошмаром — Саше начинает угрожать тайная организация. Но он даже представить не может, насколько взаимосвязано всё происходящее, куда это приведёт и, главное, с чего началось. «Реконструкция», развивающаяся то как мистический триллер, то как драма маленького человека, являет героя метамодерна — чувствительного молодого мужчину, закинутого в больную реальность мегаполиса. Обложка: Адриан ван Остаде «Драка» (1637) ISBN 978-999999-0-86-8 © АНТОН СЕКИСОВ 2019 © ВСЕ СВОБОДНЫ 2019.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
«Наверно, я еще маленький» – новый цикл психологических рассказов о взрослеющем ребенке от молодого талантливого автора Аси Петровой. Главный герой книги – уже взрослый подросток, который задает неудобные, порой провокационные вопросы и пытается на них ответить, осмыслить окружающий мир. «В чем смысл жизни, папа?» – наивно, но вполне серьезно спрашивает он. Ответ читателю предстоит обсудить, прежде всего, с самим собой.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.
Галина Щербакова, как всегда, верна своей теме — она пишет о любви. Реальной или выдуманной — не так уж и важно. Главное — что она была или будет. В наше далеко не сентиментальное время именно чувства и умение пережить их до конца, до полной самоотдачи, являются неким залогом сохранности человеческой души. Галину Щербакову интересуют все нюансы переживаний своих героинь — будь то «воительница» и прирожденная авантюристка Лилия из нового романа «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом» или просто плывущая по течению жизни, но каким то странным образом влияющая на судьбы всех мужчин, попадающихся на ее пути, Нора («Актриса и милиционер»)
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.