Песок и пепел - [50]

Вот только качает все сильнее, и корпус «Тангасты» скрипит все отчетливее. Мы с Ладером стоим на корме и просто пялимся на океан — при такой качке тренироваться никакого удовольствия.

— Похоже, шторм надвигается, — говорит он после долгого молчания, — надеюсь, эта посудина его выдержит.

Молча киваю — говорить, что на душе очень уж муторно, не хочется.

Паруса убраны, машина пыхтит на предельных оборотах — аж доски палубы вибрируют под ногами. Но «Тангасту» все же сносит к материку — так сказал капитан Урмарену с полчаса назад, когда Ладер был с графом на мостике. Машина у нашего суденышка все же слабовата — подработать в порту или при безветрии ход поддержать, а не против шторма переть. Земли пока не видно, впрочем, уже темнеет, а побережье здесь дикое по обе стороны границы — что в Магрии, что в империи. По крайней мере, так говорит Ладер, а не верить ему у меня оснований нет. На карте в этом месте тоже никаких городов не было, а контур побережья даже в схематичном изображении выглядел подозрительно. Так что никаких огоньков в ночи мы не увидим.

Небо становится все чернее, а волны все выше — брызги все чаще долетают до нас. Подбегает матрос, частый зритель наших занятий:

— Капитан просит всех спуститься вниз, находиться на палубе во время шторма опасно.

Шторм. И это уже не страхи сухопутных граждан.

В кубрике почти все наши — даже Меченый перебрался сюда и присел в углу на свободную койку. Их светлости тоже здесь. Нет лишь маркизы и ее служанок. И то, поди, в одной каюте сидят. Чтоб если что — сразу наверх.

От входа ощутимо тянет соленой влагой. Неужели волны уже достают до палубы?

— Прошу прощения, господа, но у нас появилась новая проблема, — говорит капитан прямо с порога, распахивая плащ, на котором нет сухого места.

— Что случилось? — спрашивает Урмарен.

— В тиге от нас — корабль. Военный. Идет параллельным курсом. Только что просигналили фонарем запрос на название, порт приписки и флаг.

— Чьим именем?

— Имперской морской стражи.

— Вы ответили?

— Пока нет, ваша светлость.

— Почему?

— Потому что это не имперский сторожевик. И, предвидя ваш следующий вопрос — нет, и не магрийский пограничник. Видимость, конечно, плохая, но опознал бы. Очень уж у таких корабликов видок характерный, не спутаешь. Да и помельче они.

— Кто же это тогда?

— А вот этого я вам не скажу. Корабли я такие пару раз в открытом море встречал, но расходились всегда на пределе видимости, и флага ни разу не разглядел.

— Попробуйте выдать им любое другое название и порт, да и флаг можно назвать другой, раданорский, например. Если ищут именно нас — может сработать.

— Попробуем, — отвечает Менален и скрывается за дверью. Возвращается он быстро — всего через пару минут. После того, как до нас доносится звук, сильно похожий на отдаленный пушечный выстрел, а следом еще один.

— В общем, продолжают косить под дубоватых пограничников. Так что не прокатило. Подошли поближе, требуют остановиться и принять досмотровую партию. Шутники. На такой-то волне…

— А может, погасить огни да полным ходом к побережью?

— Знаете что, ваша светлость? Так и сделаем, только давайте-ка вы все в шлюпки. У них пушки. Да вы сами слышали. Новый корабль я, может, и куплю, а вот новую голову — вряд ли.

Мы выбираемся на палубу, стараясь держаться хоть за что-нибудь. Волна едва не опрокидывает разворачивающуюся «Тангасту», но преследователям тоже приходится несладко. Еще несколько раз бухают пушки, но фонтаны поднятой воды разрывают волны на приличном удалении от нашего судна. Демоны их пережуй, а ведь все ближе кладут!

Внезапно корма «Тангасты» окутывается облаком дыма и пламени, оттуда с грохотом и звоном летят обломки.

— Руль заклинило! — кричит матрос, выскочивший из рубки.

— Все в шлюпки, — рявкает капитан. Ждать действительно нечего — то, что руль заклинило, а не просто разнесло, поможет нам мало. Борт разворочен основательно, в пробоину уже хлынула вода, так что продержится «Тангаста» недолго. Еще один фонтан с шумом встает у самого борта — к счастью для нас, противоположного. А вот кому-то из экипажа не повезло — и от них остается лишь короткий вскрик.

Первая шлюпка плюхается в волны, вторая… Я с бароном оказываюсь в третьей, последней — вместе с капитаном и матросами из машинной команды, выбравшимися на палубу позже всех.

Темнота, холод, давящий на уши гул и вибрирующая тяжесть водяной массы. И грохот разрывов, едва различимый в рокоте шторма.

Вдруг яркая вспышка разрывает мглу — еще один снаряд попадает в тонущее судно и становится для него последним. А потом огромная волна накрывает нашу шлюпку. Удар. Чей-то вскрик, больше похожий на эхо.

И тьма наступает окончательно.

Пальцы, сгибаясь, вжимаются в песок. Но не тот сухой и теплый, на котором я очнулся у лесного озера где-то на севере империи несколько недель назад. А влажный, нет — просто сочащийся влагой. И холодный. И одежда такая же холодная и насквозь мокрая, словно состоит из морской воды, в которую зачем-то вплели эти грубые и жесткие нити.

Правая рука во что-то вцепилась. Открываю глаза — надо же, а это лямка моего мешка. Причем сам он тоже здесь и даже целый и полный. Правда, облепленный водорослями и песком, но это не страшно. Так, попробуем пошевелиться. Болит, кажется, везде. Но переломов вроде нет. Так, ушибы, царапины, легкое переохлаждение. Уже хорошо. Попробую осмотреться. В ногах — океан, почти незаметно переходящий в мутно-серое небо. Похоже, только начало светать. Осторожно поворачиваю голову. Слева — песок и камни. Справа — камни и песок. Один такой камушек размером с хороший арбуз обнаруживается в неприятной близости от моей головы. Надеюсь, с нею он не знакомился. И, к слову, сколько я уже здесь лежу? И как оказался на берегу? Так, помнится, со мной в шлюпке был барон Фогерен. Где он?