Песня, зовущая домой - [11]

Когда все было готово, я приняла ванну и переоделась в легкое платье, лимонное в синий горошек, и кремовые плетеные сандалеты. До этого я нашла время вымыть волосы, которые на солнце быстро высохли, но распушились. Я их старательно пригладила на правую сторону и занялась лицом. Ничего яркого. Если ваши цвета — рожь, сахарная вата и янтарь, то ничто чересчур выделяющееся вам не дозволено. Я удовлетворилась смесью бледно-розового и желтого для теней и чуть более яркой помадой.

Я кончала сервировку стола, когда стали передавать теленовости, и услышала:

— Воздушный лайнер «Комета» произвел аварийную посадку этим утром в аэропорту Хитроу вследствие отказа механизма выпуска носового шасси. Пассажиры и экипаж не пострадали.

Мы попали на телевидение, вот как? Я отвлеклась, чтобы посмотреть на наш самолет — как он выглядел после инцидента. Нос был задран в воздух и там работали механики. Камера вновь показала комментатора.

— Потом Гэри Майо побеседовал с Колином Камероном, летевшим этим рейсом.

И передо мной появился мистер Невидимка в том же пиджаке с контрастной отделкой отворотов, с той же гладкой прической, теми же округлыми глазами, как тогда, когда он вполголоса произнес свою прощальную фразу. Глаза так запали, что, казалось, выглядывают из глубины.

— Мистер Камерон, среди пассажиров была паника? — спросил репортер.

— Нет, совершенно никакой. Пилот об этом позаботился.

— Как насчет посадки? Вы почувствовали какое-то неудобство?

— Если вы хотите узнать, понадобился ли мне бумажный мешок, — скулы мистера Невидимки раздвинулись в улыбке, — мне некогда было о нем подумать. Они выпихнули нас из самолета так быстро, как только было возможно.

Так что все мои сомнения отпали, и поскольку все уже было позади, я тоже могла улыбаться. Ведь не каждый же день знаменитость кормит вас шоколадом — или держит за руку. Да не просто знаменитость, а всеобщий любимец. Свидетельством этому была улыбка на лице вновь возникшего на экране комментатора.

— С Гэри Майо беседовал Колин Камерон, — бодро заключил он, — вернувшийся к нам раньше, чем ожидалось, из-за болезни дочери. Пожелаем ей быстрого выздоровления.

Так вот оно что! Мое легкомысленное настроение увяло так же быстро, как и возникло. Мистер Невидимка — теперь я должна была думать о нем, как о Колине Камероне, — был озабочен и замкнулся в себе, и мои неясные ощущения и сочувствие к нему в итоге не были совсем уж ерундой. Наверное, ребенок серьезно болен, если он даже прервал гастроли.

Уже после шести раздался звонок в дверь и, выглянув в окно, я заметила у калитки серую машину. Открывая дверь, я опять пожалела, что не знаю имени нашего гостя.

— Добрый вечер, очень рада… — Слова замерли у меня на губах, и я, не веря себе, уставилась в серые в морщинках глаза. — Адам!

— Деб! — Правой рукой он пожал мою протянутую руку, а левая обвилась вокруг меня. — Славно вновь увидеть вас. — Он легко поцеловал меня.

— Только не говорите, что это вы — та деловая встреча, о которой говорила мама, — ахнула я.

На репетициях хора в ту холодную зиму после Рождества его любимой фразой было «разнимите это на части и соберите снова». Сейчас мои глаза проделывали это с ним — вытянутое лицо, орлиный профиль, тонкая напряженная шея. Он не изменился ни на дюйм — глаза, вглядывающиеся в горизонт, тонкие взъерошенные волосы, — я почти с болью поняла, что время ничего не изменило. Он был все тем же; и я тоже.

Я с удивлением сознала, что хотя Адам так долго занимал мои мысли, до сих пор мы еще никогда не ели вместе, и, к моему разочарованию, он ел мало. Он отказался от десерта, и шоколадный бисквит остался для мамы.

Тем не менее это была приятная встреча. С тех пор, как мы виделись последний раз, в жизни Адама как будто многое изменилось. Я внимательно слушала его рассказ о крошечном бизнесе, который он организовал в Девоне: изготовление твида ручной выделки с магазином для демонстрации и продажи ткани. Дело пошло неплохо, и теперь у него были два помощника, молодая семейная пара, которые могли управиться, сказал он со смехом, и со станком, и с гроссбухом — смотря что требовалось.

— Вам надо бы взглянуть на них, целых два моих станка. — Он расплылся в улыбке.

Я сказала, что была бы в восторге.

— А как насчет фотографии? Я прочла об этом в самолете. Та статья из серии «циклоп» с прелестными фото.

— И прелестными деньгами! — Адам с удовольствием чмокнул свои пальцы. Это было его новейшей затеей. Он всегда увлекался фотографией и вдруг обнаружил, что на этом можно заработать. Его помощники, Джим и Джилл, теперь уже могли сами вести дело с твидом. Вот вам, Колин Камерон, с триумфом подумала я.

— Как замечательно для вас прошли эти два года, — искренне сказала я. — Я понятия не имела, что вы могли заняться такими вещами.

— Нет? — Серые глаза оценивающе поглядели на меня. — Ну, вряд ли сбежать в Восточную Африку было лучшим способом это узнать.

Мгновение мы смотрели друг на друга.

— Но не может быть, чтобы я была нужна вам, — запинаясь, сказала я.

— Что самое плохое в вас, учителях, — небрежно произнес Адам, — вам и в голову не может прийти, что вы иногда способны ошибаться. К счастью, — добавил он, — исправить ошибку никогда не поздно. Вы верите в удачу? — продолжал он. — Или в совпадение, или в гром с ясного неба, или называйте как хотите? Еще несколько недель назад я не верил. Вообще-то мне понадобилось приехать в Лондон по делу, в связи с «циклопами», а в отеле, где я обычно останавливаюсь, не было мест, и они устроили меня в этот, в Ричмонде. Когда я пришел туда, за конторкой была ваша мать. Она сказала, что вы возвращаетесь домой. А то бы я никогда об этом не узнал.