Песня волка - [46]

В лагере индейцев шаман выходил белую женщину, а ее мальчик окреп. Кроме того, у Джошуа появилась куча друзей и он по большей части был все время занят, чтобы быть с матерью. В это лето он стал настоящим охотником. Научился ставить силки и стрелять из лука. Расщепленная Стрела, индеец который спас их, сказал, что из ружья ему стрелять еще рано, но показал как его разбирать, чистить и собирать. Когда Катрин окрепла, она и Джошуа вернулись в свою хижину, но они часто и подолгу гостили в лагере индейцев. Ее забитость исчезла, она расправила плечи и часто теперь смеялась. Никто из индейцев ее не обижал, и Джошуа частенько слышал, что ее называют женщиной Расщепленной Стрелы. С чем он молча соглашался, объяснив себе все это со своей детской точки зрения. Разве не Расщепленная Стрела спас их от Гордона?

Как-то вечером, сидя с ним у костра, мальчик спросил индейца почему он им помогает, и Расщепленная Стрела рассказал, как Катрин выходила его, тяжелораненого и не выдала Гордону. Однако, Джошуа стал понимать больше, после того, как однажды в жаркий полдень погнал своего пони на водопой. В это время к реке подошла его мама, чтобы набрать ведро воды. Он хотел крикнуть ей, помахать рукой, как вдруг заметил Расщепленную Стрелу. Он помахал бы и ему, но что-то в их поведении остановило его. Расщепленная Стрела подошел к Катрин и, взяв у нее из рук полное ведро, поставил на землю. Они обнялись и он, прижав ее голову к своей груди, зарылся лицом в выгоревшие на солнце до белого золота, волосы женщины. Джошуа тихонько покинул берег. Ему нужно было подумать над тем, правильно ли то, что его новый отец — индеец. Но ведь сердцу не прикажешь. Слишком много им с матерью пришлось хлебнуть от Гордона. Он с содроганием думал, что когда вырастет может стать похожим на него, грузного, неповоротливого, сопящего как кабан, заросшего жесткой рыжей щетиной, подозрительно глядящего на все маленькими глазками. А ему хотелось быть похожим на Расщепленную Стрелу, молодого, легкого на подъем, с сильным гибким телом, с открытым лицом и простодушным смехом.

Отчим много знал о звериных повадках, помог ему выбрать щенка, научил сидеть в седле, а потом обходиться и без него. Он мастерил с ним лук и вырезал стрелы, они ходили ловить рыбу и много плавали. Сначала мама боялась за него, но потом привыкла. Индейцы не очень-то считались с женскими возмущениями и криками, но это не обижало и не оскорбляло Джошуа, к тому же Расщепленная Стрела иногда так смотрел на маму, что мальчик невольно отводил от них глаза. Это было самое счастливое лето в его жизни. То лето было счастливым и для Катрин. Она любила.

С наступлением осени, они вернулись в хижину, что сильно расстроило Джошуа. Это означало, что придется расстаться с друзьями и с Расщепленной Стрелой. Но мама сказала, что ни в коем случае нельзя пропускать школу, и они посмотрели на Расщепленную Стрелу, ожидая его последнего слова. Индеец долго молчал, а потом сказал, что никакой учебой нельзя гнушаться и если тебя чему-то учат, нужно учиться. Но Джошуа беспокоился за маму, как же она останется зимой в хижине одна.

— Если ты, Одуванчик, не против, то я позабочусь о ней, — сказал Расщепленная Стрела ему, как равному, и Джошуа, подумав, важно кивнул.

Уезжая в школу-интернат, он был уверен, что никто не обидит Катрин, Расщепленная Стрела не позволит. С индейцем было легко, он никогда не заставлял слушать себя, не говорил что делать, не был шумным и не занимал много пространства, а всегда сидел на одном и том же месте у очага и все время что-то мастерил и вытачивал. В доме было вдоволь мяса, когда бы Джошуа не возвращался из школы. Расщепленная Стрела всегда советовался с ним, как со взрослым и подолгу обдумывал его слова, а потом говорил почему тот или иной совет не годится или, напротив, хорош. И еще он знал много всяких историй.

В Рождество мальчика встревожило поведение Катрин. Она стала рассеянной, медлительной, все время думала о чем-то, иногда словно забывая сына. Джошуа тут же высказал свою обеспокоенность Расщепленной Стреле, когда тот по глубокому снегу пришел в хижину, чтобы повидать пасынка. Индеец молча грел руки у огня, потом сказал:

— Ты еще растешь, Одуванчик, но твои слова, слова мужчины и потому я спрашиваю: хотел бы ты, чтобы я стал твоим отцом? — он повернулся к Джошуа, глядя ему прямо в глаза.

— Но… разве ты, Расщепленная Стрела, не стал им еще летом? — страшно удивился мальчик.

Индеец чуть заметно улыбнулся и кивнул.

— Ты и я, оба любим заботится о твоей маме, но придет срок, и нам нужно будет позаботиться о твоей маленькой сестре или брате.

Джошуа это озадачило. Что имеет в виду его отчим? Как он может заботиться о младенце, если он все время проводит в школе-интернате?

— Это так, — согласился Расщепленная Стрела, когда Джошуа высказал ему свои сомнения. — Но твой брат или сестра родится полукровкой. Ему или ей придется посещать школу белых и там, ему или ей, придется нелегко.

— Я буду защищать его или ее, — важно ответил Джошуа.

Мужчины посмотрели друг другу в глаза, как два вождя, заключивших между собой важный договор. Весной произошло много всяких событий. Расщепленную Стрелу выбрали военным вождем. Табун племени значительно увеличился, и там теперь бегало много жеребят. Джошуа сдал все экзамены начальных классов, а Катрин родила ему братика.