Песня теней - [32]

— Войдите, — она сцепила ладони за спиной, надеясь, что выглядела расслаблено.

Дверь открылась, и квадратное лицо в следах сыпи и обрамленное рыжими кудрями появилось в бреши.

— Да, ди Лодин, что такое?

— Домина, — венатрикс ди Лодин быстро отсалютовала. На ее лице проступила тревога. — Ваших всадников заметили с вышек. Они возвращаются одни. Ду Мареллуса и отряда не видно.

Мероли подавила ругательство. Ее левая рука сжала правое запястье так, что чуть не остановила поток крови. Но она сказала лишь:

— Спасибо. Отправь венатора ду Родила и его людей ко мне, как только они прибудут.

Ди Лодин кивнула и закрыла дверь. Мероли слушала ее шаги, а потом продолжила мрачные размышления. Она смотрела на врата, на линии гор Перрин на горизонте за каструмом. Они казались выше и опаснее в ночи.

— Проклятье, — прошептала Мероли. Ей не нужен был Пророк, чтобы знать, что что-то пошло не так.

* * *

— У меня камень в тапке.

Холлис вздохнула, закатила глаза. Богиня видела из-за туч? Если да, то разве не могла послать сюда молнию и покончить с ее страданиями?

Она оглянулась недовольно на Пророка. Он сел на кусок стены, упер локти в колени, его скованные ладони висели между ног. Он усмехнулся ей сквозь бороду и указал на ногу.

— На тебе почти не осталось обуви, — прорычала Холлис. — Откуда там быть камню?

— Справедливо, Холлис, — он снял правый тапок — пару полосок кожи на тряпке. — И все же… — он тряхнул, и оттуда выкатился большой камень, подпрыгнул со стуком на тропе, тянущейся по склону. Пророк усмехнулся, словно победил в игре, правила к которой знал только он. — Довольна?

Порыв ветра из долины внизу поднял тонкий плащ Пророка, оттянув от его тела, ударил по коже в шрамах. Он почти не дрожал. Он выглядел лучше, чем когда она увидела его в карете-тюрьме. Сильнее, ярче, оживленнее, хоть он и был в железных оковах. Хоть он и шел по горам, питаясь только тем, что они могли поймать на охоте, получая воду только из ручьев.

Холлис не нравилось думать, как ужасно он жил в каструме Аларбин годами, если тут, в жестоких условиях Перрин, он ощущал себя лучше. И когда ее мысли вернулись к будущему… когда она думала, к какой жизни его вела… к какой смерти…

Нет, это было не ее дело.

И он родился с тенью. И был помехой. Он заслуживал то, что его ждало.

— Идем, — прорычала она, помахав правой рукой. Она пожалела, боль пронзила ее плечо. Даже пять дней спустя рана еще не зажила. Она каждый вечер, когда они останавливались, обрабатывала ее, но ей придется снова попросить Фендреля осмотреть ее, убедиться, что следов проклятия и магии Анафемы не осталось. — Мы не можем остановиться сейчас, — она сделала пару шагов по горе, осторожно опуская ноги.

— Почему нет?

— Мы должны встретиться с Фендрелем на вершине, — отозвалась она, глядя на узкую тропу для овец, по которой они шли. Ветер, погода и время разъели ее, но местами ее еще было видно, она тянулась по склону. Она устала от одного вида.

— У нас есть часы до того, как можно будет переживать.

Холлис огляделась и увидела, что Пророк устроился удобнее на той стене с упрямым видом.

— Зайцев в этих краях мало, и твой красавчик не сразу найдет ужин. Можно отдохнуть.

Холлис подавила ругательство. Не было смысла обсуждать то, как Пророк описывал Фендреля, последняя неделя научила ее этому. Чем больше она спорила, тем упрямее он был. Проще было игнорировать его.

Она приготовилась погнать Пророка в путь угрозами или силой, если нужно. Но ей тоже требовался отдых. Теперь она уже не могла думать, о пути, не дав ноющим ногам хоть пары минут отдыха.

Хмурясь и тихо ругая себя, Холлис спустилась по склону и села на часть стены на три фута выше Пророка. Она выдохнула, оглянулась туда, откуда они пришли. Ручей с камнями у берега, пронзал центр долины, и травянистые склоны поднимались вдали, сменяясь камнями, которые мучили их ноги и утомляли души.

Прошло пять дней. Пять дней со смерти ду Мареллуса, венатрикс Альды и других. Пять дней с тех пор, как они покинули дорогу и отправились по глуши. Пять дней с падения заставы Фулкрад.

Они не видели ведьм. Фендрель предложил, и они оба подавили тени глубже в души, чтобы Ведьмаку страха было сложнее отыскать их. Аура смертных душ была слабее, и даже Призраку было бы сложно заметить их издалека.

Холлис не нравился план, когда Фендрель его предложил. Ей не нравилось, что у нее не было доступа к силам тени. Если на них вдруг нападут ведьмы, они будут почти беспомощны, останутся только скорпионы и яды. Но пока что уловка работала. С той ночи, когда напали три ведьмы, они шли дальше без помех. Они боролись с погодой, голодом, жаждой и беспощадными горами. Но не с ведьмами.

Но Холлис не нравилось долго сидеть. Хоть ее мышцы устали, она хотела двигаться. Чем быстрее они шли, тем скорее покинут эти проклятые горы, тем скорее увидят четыре башни каструма Ярканд впереди. Тем скорее будут дома.

Тем скорее Пророк вернется в плен.

Хоть она не хотела, Холлис взглянула на пленника. Он, к ее недовольству, глядел на нее и поймал ее взгляд. Она быстро отвернулась, глядя на склон впереди, делая вид, что изучала путь.

— Ты так и не спросила.