Песня последнего скальда - [30]

Усадьба нависла надо мной, как огромный валун. Я ждал, затаив дыхание.

Залаяли собаки, а вслед за тем за частоколом вспыхнул факел и в воротах открылось узкое смотровое окошко.

– Что нужно?

– Посланец от Хрёрека-конунга.– Сказал Колгрим, крепче стиснув в руках копье.– Позови Харварда.

Я слышал, как раб-привратник прикрикнул на собак, а потом с глухим стуком упали засовы. Ворота приоткрылись, и в тот же миг Колгрим ударил привратника копьем. Издав грозный боевой клич, фризы ринулись во двор.

Я спрашивал себя потом, почему я не крикнул тогда, чтобы не снимали засовы. Если бы я сделал это, фризы, быть может, убили бы меня, но зато те, кто был внутри, остались бы живы. Но, видно, у меня не хватило духу. А, может, я не хотел спасать Сбыславу, зная, что мне она уже не достанется.

Я услышал тяжелый лязг железа – это обитатели усадьбы, пробудившись, выбежали из дома на двор, где их поджидали фризы.

и мог не бояться, что в сутолоке меня узнают, и приблизился к воротам, И я увидел, как рубились орваровы торговцы – вооруженные против почти безоружных. Кто-то ткнул пылающий факел под крышу сеновала, и яркое пламя, взметнувшись к ночному небу, мгновенно озарило поле кровавой резни.

Несколько фризов во главе с Колгримом уже ворвались в дом, остальные добивали последних защитников.

Тех, кто дрался против них, было мало. Они спали, когда смерть рукою Колгрима постучалась в их дом. И они захлебнулись в крови, даже не успев толком разглядеть своего противника.

Пламя уже перекинулось на другие постройки, и огненные языки плясали в диком хороводе над притихшим полем сражения.

И тут я увидел Харварда. Я узнал его сразу, потому что он был без шлема, хотя и успел надеть кольчугу. В правой руке он держал топор, а в левой -обтянутый овчиной круглый щит.

– Орвар!– крикнул он, увидав предводителя фризов.– Ты ли это?

–Я!– Ответил тот. Он все время стоял в стороне, глядя на побоище, но теперь, увидев нового, сильного противника, вышел на свет, и я видел, как раздувались его ноздри, почуяв кровь.

– Ты, убийца, ночной разбойник!– Снова крикнул Харвард.– Выходи!

– Ты вызываешь меня? – Спросил Орвар, доставая топор.

– Да!

– Тогда готовься – твоя смерть уже в пути. Завтра твои кости внесут в могильный курган, а я возьму все, что есть в этом доме.

Харвард не стал похваляться, как его противник. Сказал только:

– Не спеши делить добычу, Орвар, потому что, сдается мне, победа все еще в руках у судьбы.

И началось!

Они долго кружились на одном месте, и ни один не решался ударить первым. Фризы столпились вокруг и молча смотрели на поединок.

Я не уследил, что было дальше. Все закончилось быстро, в один миг. Харвард отступил назад, и оба противника исчезли с моих глаз. Вслед за тем дважды лязгнуло железо и захрустели кости. А потом показался Орвар, и секира его была в крови.

Огненные языки лизали частокол и пламя все выше поднималось над усадьбой. Я еще подумал, что в городе и в лагере викингов вряд ли могли не заметить кровавого зарева.

Пламя, казалось, еще чуть-чуть – и подступит вплотную к самому дому, охватит его огненным кольцом, превратит в пепел. Дым уже стелился над крышей, но бревна были еще сырые от недавнего дождя и не хотели загораться.

Тут на пороге вырос Гуннбьорн и за волосы вытащил из дома Ингрид. Та что-то кричала и рвалась прочь, но викинг ее не слушал – бросил на землю перед Орваром. Ингрид со слезами протянула руки к вождю фризов и схватилась за край его одежды. Я не слышал, что говорила викингу гордая дочь Рагнара. Увидел только, как тот оттолкнул ее сапогом и пошел прочь. Девушка кинулась вслед за ним, но Орвар гневно обернулся и тряхнул ее за плечо так, что разорвалось платье. Он что-то хотел сказать, но тут появился Колгрим, и фриз швырнул Ингрид ему.

– Бери ее! Она твоя!

Колгрим поволок плачущую девушку со двора вслед за своими людьми, выносившими за частокол захваченную в доме добычу. Он прошел в трех шагах от меня и я видел, как билась в его руках красавица Ингрид – так бьется в отчаянье птица, попавшая в силок. Сердце мое дрогнуло, но я не пошел за Колгримом. Я ждал.

И тут из начинавшего уже гореть дома вышел Орвар. И я увидел Сбыславу – она шла за ним следом, и ее связанные руки фриз держал в своей руке.

Пожар разгорался сильнее, и я, боясь быть узнанным, отступил в тень. Ночь была за меня, и я скрылся под ее черным покрывалом, словно злой дух. Теперь я знал, что буду делать дальше.

Густой дым поднимался от черных развалин и последние отблески пламени озаряли следы недавнего побоища. Смерть собрала в тот день богатый урожай. На почерневшем от пепла туне за обуглившимся частоколом лежало десятка полтора трупов. Они не ожидали нападения. Но они и не побежали, когда Орвар-фриз сошелся здесь в смертельном бою с Харвардом из Конунгахеллы. И многие думали, что могучий Харвард еще споет победную песнь над поверженным врагом.

Но вышло не так.Не Орвара,а его противника завтра засипят камнями. А с ним и всех тех, кто не покинул его в час беды.

К не пели скальды об ушедших в Вальхаллу. Лишь вороны, слетевшись к пожарищу, зловещим карканьем возгласят над ними погребальную песнь.