Песня орла - [84]

Глаза Линет широко распахнулись, и старушка поспешила продолжить.

– Как монахиня я обязана прощать людям их грехи, оставляя их на суд Божий, но то, к чему принудил этот дурак мою племянницу, сестру Райса, снова, как и несколько лет назад, всколыхнуло во мне весь тот гнев, с которым я не устаю бороться все последние шестьдесят лет.

Девушка продолжала оставаться в недоумении. О чем говорит аббатисса? Дает ли это какую-нибудь надежду Грании и Оувейну? Линет глубоко вздохнула и постаралась облечь свои вопросы в разумные выражения.

– Ты говоришь о покойном муже Грании – Ллойде? Неужели их брак не был освящен церковью?

Тэйлед прикусила сухие пергаментные губы.

– Ллойд был настоящим дураком, возомнившим, что сможет управлять страной кимеров и схватившим за шиворот первого попавшегося незнакомца, чтобы тот совершил обряд венчания его с Гранией. – Затем последовал подробный рассказ о происшедшем, закончившийся коротким, но веским словом "грех".

– Нет, не грех, не грех, а… – Линет взволнованно схватила тонкую ручку, – … настоящее чудо! Чудо, которое затмит все грехи и освободит несчастную Гранию!

Увидя в глазах старушки любопытство, Линет подробно поведала ей о тех мучениях, что выпали на долю Грании из-за ее фальшивого брака. На этот раз аббатисса сама взяла ее за руку.

– Да, это чудо, настоящее чудо, и да будет благословен Господь, который позволил мне дожить до его свершения! Теперь я понимаю, для чего он оставил меня на этой земле, и я с радостью выполню его волю! – И настоятельница, до сей поры прямо сидевшая на стуле, вдруг покачнулась и безвольно откинулась назад. Встревоженная, Линет поспешила нагнуться над ней.

– Я немного устала, – прошептала едва слышно Тэйлед. – Пойду отдохну немного. Вызови, пожалуйста, сестру Марту – не сомневаюсь, она стоит под самой дверью.

Линет выполнила эту просьбу, действительно обнаружив приведшую их сюда женщину, как только открыла дверь, и вскоре аббатисса была благополучно перенесена в постель, где и забылась спокойной старческой дремой. Гостью же проводили в трапезную и предложили отведать постной, но вполне сытной пищи, а затем, терзаемая страхом за Райса и неизвестностью относительно дел Грании, Линет с радостью пошла за бесплотно-улыбающимися монахинями в часовню, где предалась тихим, но жарким молитвам.

С почти нескрываемой радостью смотрел на следующее утро Озрик туда, где вместо трех человек одиноко восседал лишь один, да и то сменивший гнев на скорбь и гнетущий страх. Все трое детей графа Годфри пропали… исчезли бесследно… сгинули Бог знает где.

Одно только обстоятельство мешало Озрику в полную силу насладиться отчаянием Годфри, но обстоятельство это было весьма серьезным: Марк до сих пор еще не показывался в доме Морвены, несмотря на то что и она, и дядька убедительно просили его вернуться туда немедленно для серьезного разговора. Впрочем, мальчишка прав: пусть лучше пройдет побольше времени и страсти поулягутся.

А затем будет нанесен новый удар, и при мысли о нем широкая улыбка расползлась по лицу мстительного сакса, уже почти переставшего скрывать свою радость.

Еще вчера, препроводив Эдольфа в Нортленд, Озрик тем не менее тут же поспешил обратно в Рэдвелл, боясь упустить хотя бы мгновение в созерцании страданий графа, тем более что получал неизъяснимое удовольствие в том, чтобы постоянно выражать Годфри свое сочувствие и предлагать помощь в поисках детей, равно как и в наказании похитителей, когда те, без сомнения, найдутся. Наряду же с этим, сакс продолжал и дальше натягивать свой арбалет мщения.

– Вчера, после того как ты отошел ко сну, милорд, я отправил одно послание.

Годфри равнодушно покосился на него воспаленным глазом.

– Послание было отправлено далеко в уэльские чащи, но, однако, ответ пришел уже сегодня утром.

Известие об ответе все же привлекло внимание графа, хотя он и не пошевельнулся, словно опасался спугнуть слабый луч надежды. Силы его были на исходе: сначала долгие и безуспешные поиски Линет, похищенной этим проклятым уэльским вилланом, а теперь вот оба сына… Поначалу, узнав об их исчезновении, граф бушевал, как жестокая зимняя гроза, и, конечно, первым делом спустился в подвал донжона, намереваясь сорвать всю ярость на Эдольфе, – но тут-то его поджидал и третий ужасный удар. Надежда хотя бы как-то приблизиться к тайне исчезновения дочери угасла окончательно. Чертов Орел оказался настоящим фокусником, ибо ничем иным невозможно было объяснить побег узника через толстые каменные стены и запертые решетки.

Увидев в глазах графа новую волну гнева, Озрик быстро потушил улыбку и весьма смиренно продолжил:

– Я надеюсь, что полученный ответ положит конец всем несчастьям, столь неожиданно обрушившимся на Рэдвелл.

Годфри из последних сил надменно выпрямился.

Слова сакса были чистой правдой, но, увы, имели совсем иной смысл, чем предполагал Годфри, и, пока надежда графа снова увидеть своих детей живыми и невредимыми медленно уходила с его лица, Озрик позволил себе еще раз ухмыльнуться.

– Мое неотложное послание направил я принцу Каудру Дайфисскому, чье Уэльское княжество лежит к востоку от Кимера.