Песня огня - [55]

Он заметил, как она сжала губы, и в его темных глазах вспыхнули колючие огоньки.

— Это все купец Дриё, милорд, — ответила Кассия смиренно. — Он хотел заслужить ваше расположение. Вино из Бордо.

— Вы лжете так же ловко, как я, — сказал Грэлэм, улыбаясь ей.

— Представьте, насколько я преуспею в этом искусстве, когда достигну вашего возраста, милорд!

Блаунт, пытаясь скрыть свое изумление, быстро заметил:

— Милорд, вино то же самое. Миледи просто шутит. Грэлэм бросил удивленный взгляд на своего управляющего.

— Все дело в свинине, милорд! — упавшим голосом продолжал Блаунт, Грэлэм испытал нечто вроде шока, поняв, что Блаунт пытается защитить Кассию от его гнева, ожидая, по-видимому, что Грэлэм рассердится на нежное подтрунивание жены. Но Грэлэм вовсе не сердился. Он был готов продлить игру со своей женой, когда Блаунт вмешался в их разговор.

— Дело и в хлебе, и в овощах, и в пироге с фазаном. — Кассия пришла на выручку Блаунту, удивляясь тому, что столь хорошо воспитанный и красноречивый человек мямлит и не может подобрать слов.

— Я полагаю, — хладнокровно заметил Грэлэм, — Что даже яблоки стали лучше. Кажется, они теперь краснее, Кассия, верно?

— Еще бы, — подтвердила Кассия, оборачиваясь к мужу, — ваше я отполировала своим рукавом.

Грэлэм завладел ее рукой и медленно поднес ее к губам.

— А я сомневаюсь, — сказал он тихо, — что этот великолепный ужин лучше на вкус и соблазнительнее, чем вы, я даже уверен, что прав.

— О! — смущенно выдохнула Кассия, когда его язык нежно дотронулся до ее ладони. Она была в смятении, а Грэлэм откинулся на спинку стула и бесстыдно улыбался ей. Он радовался тому, что на нем длинный плащ, который хорошо скрывает его тело, столь же бесстыдно откликнувшееся на ее присутствие.

— Он просто околдован, — пробормотала Бланш достаточно громко, чтобы Гай мог ее расслышать, но тот лишь устремил задумчивый взгляд на ее раскрасневшееся лицо.

— Вы должны прекратить это, Бланш, — сказал он наконец. Боже, если бы только у него было что предложить ей! — Послушайте меня, — продолжал Гай, стараясь говорить как можно убедительнее, — Кассия — жена нашего лорда. И, — добавил он, видя, что Бланш готова что-то возразить, — похоже, что он ею доволен. Как часто мне следует напоминать вам об этом?

— Все еще изменится, — сказала Бланш, — как только она ему надоест.

— Во всяком случае, это ничего не изменит для вас.

— Возможно, он отошлет ее обратно к отцу или она сама пожелает уехать.

— Сомневаюсь, Бланш, и, если такое случится, вам тоже придется покинуть Вулфтон.

— Вы все на ее стороне! Но может быть, сэр Гай, вы тоже околдованы этой маленькой тощей…

— Бланш, — перебил рыцарь, теперь уже по-настоящему раздраженный ее глупостью, — хотелось бы, чтобы ваши чувства и мысли были достойны вашей красоты. Не будьте такой отвратительной мегерой!

Гай резко отвернулся от нее и принялся сосредоточенно жевать.

Тем временем Грэлэм пожелал всем своим людям доброй ночи и поднялся со своего места.

— Наконец-то, — сказал он жене, продевая свою руку сквозь ее согнутую.

— Ваша рука вам не досаждает, милорд? — Кассия старалась не отстать от него, поспешая следом вверх по лестнице.

— Нет. Зато другие части моего тела не дают мне покоя.

Рыцарь ожидал от жены смущения и замешательства, но Кассия и виду не подала:

— Пожалуйста, скажите мне, в чем дело, и если я не смогу вам помочь, то уж Итта наверняка знает какое-нибудь средство.

— Сию минуту, — ответил он.

Как только они оказались в спальне, Грэлэм плотно закрыл дверь и оперся на нее, глядя на Кассию.

— Мне так тебя не хватало, — признался он.

— А мне тебя, милорд.

Она улыбалась, но он видел, что ее руки нервно теребят складки платья.

— Прошло всего четыре дня, а ты снова боишься меня? Она покачала головой:

— Нет, я больше не боюсь, милорд.

— Это истинное облегчение. Ты даже не представляешь, как меня это утешает.

Кассия подняла на мужа глаза и посмотрела ему прямо в лицо.

— А как же ваша рука? — заволновалась она. — Вы можете разбередить свою рану.

— Достаточно сделать несколько стежков и наложить хорошую повязку. Я попросил бы тебя помочь мне раздеться.

Кассия молча подчинилась. Наконец он оказался стоящим перед ней в полной своей мужской красе. Его желание обладать ею было настолько очевидным, что она попятилась.

— Шахматы! — воскликнула Кассия. — Я отлично играю в шахматы, милорд. Не угодно ли…

Он, нахмурившись, нетерпеливо перебил:

— Я не хочу играть в шахматы. Я хочу держать тебя обнаженной в своих объятиях.

«Какая я дура, — подумала Кассия, — что с таким нетерпением ждала его!»

— Милорд, — сказала она как можно спокойнее, — я не хочу… нет, не могу сейчас раздеться донага!

Он нахмурился еще больше.

— У тебя все должно было зажить после того, последнего раза, когда мы занимались любовью. Это было пять дней назад.

— Да, у меня все прошло.

— Кассия, посмотри на меня!

Сейчас больше всего на свете ей захотелось зарыться в свежий камыш, постланный на пол спальни, у его ног, погрузиться в него глубоко, исчезнуть совсем. Медленно она подняла голову, не в силах скрыть своего смущения и замешательства. Она вся дрожала.

— Я уже говорил, что следующая наша близость не причинит тебе боли. — Рыцарь слышал свой голос и удивлялся: он говорил с ней нежно, старясь ее успокоить. Его волновало, что она не желает его.