Песня Обманщика - [102]

Шрифт
Интервал

— Не думаю, что смогу остановиться на поцелуе, — ответил я. Мой голос тоже стал глубже и гуще.

— Хорошо, — сказала она.

Я не уверен, кто двинулся первым. Наши тела соприкоснулись в тепле и парах этого места, вокруг нас мерцали свечи, а над головой горели звезды. Тот первый, зажигательный поцелуй был совсем не таким, как я ожидал. Я представил себе тихую, добрую Сигюн, которая могла бы целоваться часами, дразнить, играть, краснеть и хихикать.

Но мы встретились, как гроза, как лесной пожар. Она поцеловала меня крепко и глубоко с самого начала, будто она голодала много лет и должна была поглотить меня. Сигюн заставила мои губы раскрыться, вошла в меня, и я застонал ей в рот. О, черт, она была хороша на вкус.

Я встретил ее свирепость своей собственной отчаянной потребностью и голодом. Я грабил ее сладкий рот, пробуя ее на вкус, заявляя на нее свои права. Когда мы оторвались друг от друга, я поймал ее нижнюю губу зубами и вернул ее обратно, нуждаясь в большем. И она ответила, запустив руки мне в волосы и притянув меня к себе.

Мои губы гудели от интенсивности наших поцелуев. Руки Сигюн опустились ниже, впиваясь ногтями в мои лопатки, будто она думала, что ее унесет прочь. Она задыхалась, издавая маленькие, животные стоны мне в рот. Мой член дрожал от мягкого тепла ее живота, и я обхватил ее руками за талию, приподнимая.

В ответ Сигюн подняла ногу, чтобы обхватить меня. Она наклонила бедра, и жар ее влажного лона прижался к головке моего члена. О, звезды! Я колебался лишь мгновение, сильная потребность погрузиться в нее боролась с необходимостью быть уверенным, что она действительно хочет меня.

— Локи! — ахнула Сигюн, уткнувшись мне в шею. — Пожалуйста, Локи!

Я поднял ее на руки и погрузил в тугой жар ее тела. Девять миров замерли, когда бархатное наслаждение от Сигюн поглотило меня. Она чувствовалась так звездно-чертовски хорошо! Я хотел, чтобы время остановилось, чтобы Рагнарек обрушился на нас, чтобы я навсегда осталась в этом объятии.

Ноги Сигюн напряглись вокруг моей талии, и она прижалась ко мне бедрами, двигая меня глубже. Я застонал в экстазе и развернул ее, прижав спиной к гладкому полированному дереву двери, которую я украл из Вал-Холла.

То, что я сделал со своей женой у этой двери, не было любовью. Это был не сладкий, нежный танец преданной пары.

Нет, это был гребаный, чистый, жесткий, животный секс. Она извивалась подо мной, плача и задыхаясь, умоляя меня кончить сильнее.

И я подчинялся, двигаясь между ее бедрами, пока дверь не задрожала и какая-то смутная, далекая часть моего сознания не забеспокоилась, что сами стены вокруг нас рухнут. Я вонзил в нее все, что у меня было, ничего не оставив взамен, будто я действительно мог войти в тело Сигюн и стать ее частью.

— Черт, — прорычал я, прижимаясь лицом к ее вспотевшей и горячей шее. — О черт, Сигюн!

Это было не то, что я собиралась сказать, но мой разум был слишком далек, чтобы думать о сладких пустяках. Я просто хотел ее. Нет, я нуждался в ней, мне нужно было зарыться в нее, утопить себя в ослепительном экстазе секса, в ногах любовницы, овившихся вокруг моей талии, и в судорожном дыхании любовницы, прижавшейся к моей шее. Тепло покалывало в основании моего позвоночника, поднимаясь вверх. Я уже мог сказать, что этот оргазм будет колоссальным.

— Черт возьми, да, — выдохнул я, цепляясь за ее тело, будто потерпел кораблекрушение.

Сигюн кончила как гром среди ясного неба.

Я вообще не ожидал, что она кончит, поэтому ярость ее оргазма застала меня врасплох. Она закричала, когда ее ногти впились в кожу моей спины. Ее ноги вытянулись позади меня, когда все ее тело сомкнулось, становясь еще более плотным и горячим, обнимая мой член.

Ее кульминация толкнула меня через край. Когда Сигюн вздрогнула и сжалась вокруг меня, мое собственное удовольствие достигло вершины, и я врезался в нее, опустошая свое семя в бесконечных, долгих спазмах, которые уничтожили разум и тело.

Постепенно мое сознание вернулось обратно в тело. Я прижимал бедра и грудь Сигюн к двери, наши мокрые от пота тела прижимались друг к другу, когда мы тяжело дышали. И она шептала что-то тихое, едва слышно для меня.

— Да, — выдохнула она, уткнувшись мне в грудь. — Да, да, да.

Я схватил ее за подбородок и приподнял ее голову ровно настолько, чтобы видеть глаза. Они были рассеянными, полными слез. «Клянусь Девятью мирами, — поклялся я себе, — я вытру эти слезы». Наклонившись, я крепко поцеловал ее, вдавливая лопатками в дверь. Она ахнула, а потом обмякла, прижавшись ко мне. Я отшатнулся, ноги Сигюн все еще обхватывали меня за талию, и распахнул дверь. Перешагнув через мягкий ворох ее сброшенного халата, я понес ее по коридору в спальню, и наши губы слились в отчаянном поцелуе. К тому времени, как я бросил ее на матрас, мой член снова стал твердым.

И она поднялась мне навстречу.

* * *

Я трахал свою жену весь день.

Разумеется, мы останавливались перекусить и провели некоторое время, приходя в себя в объятиях друг друга. Медленно, с сомнением, которое я находил чертовски очаровательным, Сигюн рассказала мне, что ей нравится. Я обнаружил, что ее шрамы были очень чувствительны, и что достаточно было провести кончиком пальца по приподнятой розовой ткани там, где меч вана чуть не оборвал ее жизнь, чтобы у нее перехватило дыхание и заикнулось сердце. Я заставил ее кончить, целуя солнечную полосу шрамов у нее на груди и держа руку у нее между ног. Я пробовал на вкус каждый дюйм ее тела, изучая форму и текстуру ее кожи, звук ее криков, прикосновение ее ног к моим щекам, когда она проваливалась в забытье.


Рекомендуем почитать
Бестселлер

Популярная писательница эротических романов Джулия Холахан обожает трудиться для развлечения женской аудитории. У неё есть хороший дом, любимый муж, огромная толпа поклонников. Любительница описывать властных героев и изнасилования, она даже не представляет, чем может закончиться презентация нового романа. Жизнь рушится, когда писательница оказывается в плену человека, намеренного повторить все жесткие сцены из её произведений. В тексте есть: выживание, драма, жестокость и насилие, жизнь, мистика, психология, современность. 18+.


Параллели

Жизнь состоит из параллелей, которые и рулят нашими судьбами. Пятый кармический закон — тот главный мотив, который задал в тексте автор. События и герои — лишь аранжировки этого мотива… Строго 18+!


Мои уродства меня украшают

Хотите я расскажу вам сказку? Как страшная великанша встретила не менее страшного некроманта. Обычно такие встречи заканчиваются смертью, но не в этот раз. Наша смелая героиня решила, что некромант ей подходит, ну, а некромант… Ему ничего не остается, как смириться. Если, конечно, жить хочет.


Deus ex machina или размороженный «заяц»

Не ждали? Это относится, едва ли, не ко всем критическим ситуациям в жизни людей. Вот, только, пожалуй, характер таких кризисов может быть самый разный. От неожиданно обрушивающегося комплекса трудно разрешимых проблем, до подарка судьбы, о котором не мечталось даже в самых светлых снах!


Черный Король

Во тьме старинных склепов, под землей, где жизнь угасает и превращается в прах, обитает ужасный Черный Король, несущий с собой смерть. Встреча с ним опасна для каждого человека.Но не для юной Анны Учинни, которая сама позвала чудовище, не задумываясь о последствиях. Теперь ее страхи не иссякнут, а кровь будет застывать в венах при появлении потустороннего монстра, чье присутствие грозит убить всех близких и любимых.Наследница богатого семейства растет и превращается в прекрасную девушку, но вместе с тем крепнут и ее страхи, взрощенные присутствием немыслимого и опасного существа рядом…Готическая история о красавице и чудовище, приправленная эротикой и смертью, в антураже XIX столетия.18+.


Don't mistake the enemy

Себастиан Смайт работает в издательстве, где ему поручают перевод старого французского романа. Неожиданным образом действие романа начинает перекликаться с событиями, которые происходят вокруг самого Себастиана и его знакомых, повергая в ужас окружающих и самого Смайта. Одновременно с этим, в жизнь Себастиана врывается начинающий актер Хантер Кларингтон.