Песня о теплом ветре - [4]
— Романтика, — говорю я.
Девушка не понимает, каким тоном произношу я это слово — серьезно или насмешливо. А у меня, по-моему, никакого тона вообще нет и язык деревянный.
— Вы не романтик? — спрашивает она.
— Романтик.
Снова идем и молчим. Глотов переулок, Лавров, Крестьянская застава… Тихо падает снег, матовым светом горят фонари.
— Ну, я почти дома, — говорит моя спутница.
— Скажите, а как вас зовут?
— Инга.
— А меня — Александр.
Я уже успокоился, мне стало легче, еще несколько минут, и моя скованность исчезает. Я говорю:
— Вот и познакомились.
Но в это время замечаю, что навстречу нам идет парень в распахнутом пальто. Идет и смотрит на Ингу, смотрит в упор. Между нами и им — несколько шагов. Мы отходим на край тротуара. Он — в нашу сторону. Поравнявшись с нами, парень задевает плечом Ингу. Пьяный? Нет, трезвый. По лицу видно.
— Нельзя ли поосторожнее? — говорю я.
Парень останавливается, поворачивается ко мне.
— Ты мне будешь делать замечания? — произносит он брезгливо. — Кадет несчастный!
Я ничего не думаю, ничего не решаю. Просто сама моя рука разворачивается и бьет нахала по челюсти. Удар, наверное, очень сильный, потому что парень падает.
Поднимаясь с тротуара, он угрожающе цедит сквозь зубы:
— Я из тебя котлету…
Смотрю на него, примериваюсь. Он — более рослый и, может быть, сильнее меня. Но отступать нельзя.
— А не хочешь бляхи попробовать? — спрашиваю его, снимая с шинели ремень. Ремень с тяжелой медной бляхой на конце — испытанное оружие.
Вокруг нас собираются люди. Улица была почти пустынной. Но так всегда случается: в любопытных недостатка нет.
Единой в мнениях толпа не бывает. Она немедленно раскалывается на два спорящих лагеря. Одни поддерживают одну сторону, другие — другую. И у всех абсолютно веские аргументы. Очевидцы, свидетели!
На этот раз спор разгореться не успевает. К нам подходят двое военных с красными повязками на рукавах — комендантский патруль.
— Товарищ курсант, ваше удостоверение!
Я предъявляю.
— Так-так… Крылов Александр, шестая артиллерийская. Хорошо. Кто у вас политрук? Тепляков, кажется? Доложите ему, что вы допустили драку на улице…
Неудовлетворенная толпа расходится. Парня в распахнутом пальто уже нет, он исчез. Мы с Ингой идем дальше.
Ну, зачем все это произошло? Был такой хороший вечер! И вот теперь я должен докладывать Теплякову…
А может быть, лучше командиру батареи? Тот немного покричит, в крайнем случае выговор объявит, а Тепляков…
К Теплякову мы, учащиеся, относимся с особым уважением: у него — орден боевого Красного Знамени. Такой высокой награды ни у кого из наших командиров нет. Во время боев с японскими захватчиками у озера Хасан Тепляков заменил убитого командира роты и поднял бойцов в атаку.
Тепляков строг, но всегда справедлив. Если накажет, «несправедливый» командир — переживается легче: пытаешься сам для себя найти хоть маленькое оправдание… А тут оправдаться трудно: Тепляков «отвесит» ровно по заслугам.
— Ну вы, надо сказать, драчун, — говорит Инга.
— А как я, по-вашему, должен был поступить?
Инга смеется. Глаза у нее узкие, восточные. И когда она смеется, остаются одни щелочки.
— Знаете, Инга, у нас в спецшколе по воскресеньям танцы. Можно вас пригласить? У вас есть телефон?
Инга говорит «можно», потом прощается со мной у подъезда, и я слушаю, как удаляются ее быстрые шаги.
К торжественному маршу!
Самое трудное время в спецшколе — это подготовка к военным парадам.
Прежняя учебная нагрузка остается целиком. Но к ней прибавляется новая — несколько часов строевой подготовки каждый день после занятий.
Шагают все четыреста человек, но на парад пойдут только двести: каждая спецшкола на параде представлена одной «коробкой» — двадцать человек в ширину, десять в глубину.
На ноябрьский парад нас, новичков, не пустили. В майском мы можем участвовать, но для этого нужно иметь отметки по всем предметам не ниже «четыре», а по военным дисциплинам — стрелковому делу, артиллерии, химзащите — только «пять».
Правда, по военным дисциплинам у нас никто не отстает. Если учащийся получит по физике или литературе тройку, ему сочувствуют. Но заимей тройку по военному делу, и ты будешь окружен презрением. Не знать устройства полковой пушки или не разбираться в топографии — позор. Твои же товарищи скажут:
— Слабак.
Мы, четыре «мушкетера», были уверены, что на парад нас возьмут. Только немного опасались за Курского: вытянет ли он немецкий?
Но нашли выход. Его предложил Тучков:
— Моя мама работает переводчицей в «Интуристе». Я уже говорил с ней. Два раза в неделю она будет с тобой заниматься, Лешка. А всякие там «ну шантон, ву шантэ» забудь. Иначе не видать тебе Красной площади.
— А если в математике отстанешь, — добавил Доронин, — так и быть — дам списать контрольную…
…Мы шагаем. Сначала, во дворе школы, потом на соседнем стадионе, потом на Краснохолмской набережной. Нас учат десятиклассники.
— Товарищ старшина, — докладываю я десятикласснику Исаеву, — взвод для занятий построен. Дежурный Крылов.
Исаев осматривает нас, чуть пренебрежительно говорит:
— Так, так… пуговицы нечищены… Ремень болтается. Эх, вы!
А мы стоим и думаем: «Давно ли ты сам такой был?»
Два друга, молодые кинооператоры Юрий Можаев и Мартын Благуша получают задание — снять документальный фильм по сценарию, написанному известным писателем. Однако, приступив к съемкам, друзья убеждаются, что сценарий далеко не во всем соответствует действительности.Написанный 70 лет тому назад, роман-фельетон не потерял своей злободневности и в наши дни.
Борис Егоров (1924–1973) известен читателям весёлыми, острыми рассказами и фельетонами, которые на протяжении четверти века публиковались на страницах газет и журналов и выходили отдельными сборниками.В издательстве «Советский писатель» вышли его книги: «Капля внимания», «Происшествий не случилось», «Маски», «Ангел в командировке».Работы Б. Егорова были высоко оценены критикой и отмечались премиями «Литературной газеты», Союза журналистов СССР. Он — лауреат Международного конкурса юмористического рассказа имени Алеко (Болгария).В настоящий сборник входят три повести: «Сюрприз в рыжем портфеле», «Пирамида Хеопса», «Письма Сынулина», сюжетной линией которых является деятельность вымышленного учреждения УКСУС, а также рассказы и фельетоны.Естественно, в сборнике собраны самые удачные, самые весёлые рассказы и фельетоны, прошедшие проверку временем, получившие высокие оценки и отклики читателей и критики.
Борис Егоров известен читателю по многим книгам. Он — один из авторов романа-фельетона «Не проходите мимо». Им написаны сатирические повести «Сюрприз в рыжем портфеле» и «Пирамида Хеопса», выпущено пятнадцать сборников сатиры и юмора. Новый сборник, в который вошли юмористические и сатирические рассказы, а также фельетоны на внутренние и международные темы, назван автором «Маски». Писатель-сатирик срывает маски с мещан, чинуш, тунеядцев, бюрократов, перестраховщиков, карьеристов, халтурщиков, и перед читателем возникают истинные лица носителей пороков и темных пятен.
Повесть «Песня о теплом ветре» и многие рассказы, вошедшие в книгу, посвящены московским комсомольцам, которые накануне Великой Отечественной войны по призыву партии пошли в артиллерийские спецшколы. Им было по пятнадцать лет. Они успели попасть на фронт. Прибыли туда лейтенантами и с боями прошли от подступов к Москве до вражеской столицы и до столиц освобожденных Советской Армией стран Европы, стали закаленными и стойкими воинами.В книгу вошли также этюды-новеллы о зарубежных встречах автора.
Борис Егоров, бывший в Великую Отечественную войну артиллерийским офицером, после выхода книги «Песня о тёплом ветре» много путешествовал по местам боёв, по местам юности, разыскал живых прототипов героев — своих боевых товарищей. «Продолжение следует...» — это увлекательный, поэтический рассказ о войне и наших днях, о необыкновенных судьбах людей, о счастье, о месте человека-солдата в строю строителей коммунизма.
В этом очерке рассказывается о командире легендарного бронепоезда, защищавшего вместе с другими частями 3-й армии Урал от белогвардейцев, — Иване Деменеве. Рабочий парень со станции Усольской, он получил революционное воспитание в среде петроградского пролетариата, а затем, вернувшись в родные края, стал одним из организаторов рабочих добровольческих отрядов, которые явились костяком 3-й армии. Героическим подвигом прославил себя экипаж бронепоезда. Очерк написан на основании немногих сохранившихся документов и, главным образом, на основании воспоминаний участников событий: А.
В 4-й части книги «Они защищали Отечество. От Кабула до Цхинвала» даётся ответ на главный вопрос любой войны: как солдату в самых тяжёлых ситуациях выжить, остаться человеком и победить врага. Ответ на этот вопрос знают только те, кто сам по-настоящему воевал. В книге — рассказы от первого лица заслуженных советских и российских офицеров: Героя России Андрея Шевелёва, Героя России Алексея Махотина, Героя России Юрия Ставицкого, кавалера 3-х орденов Мужества Игоря Срибного и других.
Описание виденного автором в Армении и Карабахе, перемежающееся с его собственными размышлениями и обобщениями. Ключевая мысль — о пагубности «армянского национализма» и «сепаратизма», в которых автор видит главный и единственный источник Карабахского конфликта.
Книга рассказов о легендарном комбриге Котовском и бойцах его бригады, об их самоотверженной борьбе за дело партии. Автор рассказов — Морозов Е.И. в составе Отдельной кавалерийской бригады Котовского участвовал во всех походах котовцев против петлюровцев, белогвардейцев, банд на Украине.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.