Песня для тумана - [42]
Друид ничего не ответил, лишь усмехнулся уголками губ. Подошёл к родничку, пробивавшемуся прямо посреди пещеры, и из естественного садка достал крупную рыбину.
— Сколько кровавых жертв ты сам принёс богу, в которого веришь? — задиристо вопросил проповедник. — И другие, до тебя?
— Много, — Великий Бард точным движением вспорол брюхо рыбине и вынул кишки. Аккуратно взрезал бока, извлёк плавники. Его руки двигались плавно, неторопливо, и очень красиво, будто руки музыканта, перебирающего струны. — Больше, чем ты думаешь. И принесу ещё.
— А Христос тремя рыбинами накормил толпу голодающих, — бездумно сообщил проповедник, заворожённый не только движениями, но и тембром голоса друида.
— Настоящее божественное чудо. — Ульв развёл огонь. — Широкий бескорыстный жест… красиво. Только рыбаки, должно быть, были недовольны. Да и не только рыбаки. Ничего удивительного, что его распяли.
— Почему? — опешил проповедник. — То есть, почему распяли, я знаю, ибо сын Господа взял на себя тяжёлую участь — искупить грехи наши. Но почему ты считаешь, что люди были недовольны? Они ведь уже не были голодны!
— Подумай сам, — друид снова вернулся к рыбине и начал рисовать ножом на её боку равносторонние кресты, заключённые в круг, — рыбакам не нужна рыба — её они и сами наловить могут. Им нужен мёд и эль, их жёнам — тонкая шерсть на платья, их детям — деревянные лошадки, а торговцам нужно продавать рыбу, шерсть и деревянные лошадки, чтобы покупать китайский шёлк и персидские ковры…
— Твой ум остёр, о Бард, — с грустью произнёс Иоанн. — Так остёр, что как бы не порезаться. Но в бога верят не умом, но сердцем!
Бледная рука друида нерешительно дрогнула. На разделанную тушку действительно упала алая капелька.
— Воистину так, — Ульв облизнул пораненный палец и бросил пучок сушёных трав в каменную ступу. — Но правда и в том, друг мой, что боги сами по себе не жестоки. Такими их делают люди. Хорошо говорить о милосердии, когда зимой они едят то, что вырастили летом и заготовили осенью. Когда каменные стены и тёплые очаги хранят их жизни от зимней бури. Но какой должен быть бог у существ, которые отличаются от животных лишь тем, что слабее их, медленнее бегают, хуже видят и чувствуют запахи?
— Но ирландцы вовсе не такие! — с жаром возразил Иоанн. — Они доблестны и искусны в ремёслах! Клетчатые плащи и башмаки на кожаных подошвах славятся далеко на материке!
Бард тихо рассмеялся. А проповедник неловко замолчал, почувствовав себя вдруг забавным ребёнком, с жаром рассказывающим взрослому о найденных в горах красивых камушках.
Ульв высыпал на ладонь растёртые в труху травы, перемешал с солью, начал аккуратно втирать в бока рыбы.
— Ты любишь Ирландию, друг мой?
— Люблю, — сверкая очами, ответил Иоанн. — Это прекрасная страна. И души её жителей по большей части чисты, как её озёра и реки, хотя и бывают чрезмерно бурными и воинственными. Конечно, с жертвоприношениями должно быть покончено, но ни я, ни мои братья во Христе, не выкажем неуважения дивным древним традициям, я с замиранием сердца слушаю песни ирландцев, звуки волынок и арфы будят во мне возвышенные чувства и желание вознести благодарственную молитву к небу! Я никогда не оскорблю Душу Ирландии!
Бард, уже стоявший на коленях подле очага, медленно обернулся, и Иоанна затопило зеленью его глаз. Весенняя листва, ласковое море, молодой побег клевера… в пещере, однако, явственно запахло полынью. Друид встал и снова подошёл к грубо сколоченному столу. Откуда-то из складок своей бесформенной серой хламиды он извлёк терновую ветвь с увядшими цветочками.
Друид задумчиво глядел на колючее растение, а проповедник рассматривал его самого. Склонённое усталое лицо с запавшими, полными страдания глазами, обрамлённое тёмными прядями, тонкие, будто высеченные из камня черты… Однажды Иоанн видел очень похожую статую. Вот только руки у него были заняты, видимо поэтому терновый венок пришлось надеть на голову.
— Люди теперь другие, — тихо произнёс друид. — Им нужны новые боги. Вымерли дети Партолона, унесённые красной чумой, фоморов изгнали племена богини Дану. И хоть были они людьми, для Ирландии это были боги. Но и их время ушло. Скоро уйдёт и время Кенн Круаха. Мир изменился. А он не захотел меняться вместе с ним.
Иоанн подошёл к барду и прижал его руку к своей груди.
— Так почему бы и тебе, брат мой, не принять новую веру? Не родиться заново во Христе?
Ульв ласково улыбнулся и забрал руку назад.
— Ты ведь тоже священнослужитель, друг мой. Должен понимать. Чтобы заново родиться, для начала требуется умереть.
— Не нужно никаких смертей! — воскликнул христианин. — Истинный Бог есть Любовь! Ему не нужны кровавые жертвы.
— Зато Кенн Круаху нужны, — мрачно сказал Ульв и сделал короткий жест, давая понять, что не желает развивать эту тему.
Он вынул жареную рыбу из очага, положил на доску.
— Говорят, — произнёс друид неожиданно беззаботно, — в одной из рек Ирландии можно поймать лосося мудрости. Этот лосось подбирал орехи знания, нападавшие в море с куста, так что отведавший его мяса сможет прозревать прошлое и будущее, понимать речь зверей и поступать согласно с волей богов, не спрашивая о ней у друидов.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.