Песня цветов аконита - [23]

— Как тебя зовут? — спросил он довольно резко, когда носилки тронулись.

— Йири, господин, — в голосе звучало напряжение, не подходящее к спокойной мягкой улыбке. В полутьме глаза мальчишки мерцали, как у ночного животного. Это тоже было не слишком приятно.

— Что ты умеешь?

— Не знаю.

Отори со свистом втянул в себя воздух.

— Старик хвалил тебя. В каком доме ты был раньше?

— Только у Сэнхэ.

— Это не дом, а сарай… Откуда ты? Из Квартала?

— Из деревни в Хэнэ, господин.

Отори едва не застонал. Подарочек…

— Да что же мне делать с тобой?

— Не знаю, господин. Что вам будет угодно.

— Нет смысла брать тебя в дом, — решил Отори. — Оставлю тебя в какой-нибудь гостинице… Сэнхэ все равно не мог научить тебя ничему путному.

Тот не ответил. Чуть дрогнули губы — и все так же странно поблескивали глаза. Эти глаза притягивали, как колодец с ядовитой водой.

— Ты меня понял?

— Как вам будет угодно, господин, — голос был мягким, негромким, с отчетливым акцентом северян. Богатый оттенками голос, приятный для слуха.

«А он интересней, чем кажется с первого взгляда», — невольно отметил Отори.

— Так что ты умеешь?

— Меня научили немногому, — задумчиво и с каким-то странным сожалением проговорил Йири, вновь опуская ресницы.

Больше Отори вопросов не задавал. Йири сидел неподвижно, опустив голову. Пушистая длинная челка падала на глаза. Отори коснулся его волос — он вздрогнул и поднял взгляд, полный растерянности, испуга и странной тоски. Прикосновение было почти незаметным, однако он чуть подался в сторону — и потянулся к руке, как растение в засуху — к капле воды. Он больше не казался безразличным.

Отори, улыбнувшись, вновь коснулся его головы, провел пальцами по щеке.

Поездка оказалась забавной.

…Сейчас он получит полную свободу. Наверное. Если там снова не станут следить за каждым его шагом. Он вернется домой. Но сначала он должен увидеть тех, кто скажет ему, что дальше. А что они скажут? Что сделают? Где он сейчас???

…Носилки остановились.

— Выходи.

Йири послушно откинул занавеску — и оказался на земле. «Так могут двигаться змеи или дикие кошки», — подумал Отори.

— Останешься здесь, — приказал он Йири. — Я скажу хозяину гостиницы…

Тот прикусил губу. Непроизвольно качнулся назад — рука сжала деревянную створку. Отори увидел, что он дрожит и, кажется, напуган до полусмерти. Глаза его расширились и стали совсем черными.

Слуги во дворе уже заметили их, с поклонами устремились вперед.

«Сын хромоногого лиса! — выругался про себя Отори. — Ну и подарочек мне подсунул Сэнхэ. Мальчишка же сейчас закричит! Этого еще не хватало!»

Он оторвал руку мальчишки от створки и сжал изо всех сил. Боль привела того в чувство, он бросил умоляющий взгляд на Отори. Казалось, ему проще умереть, чем остаться в гостинице.

— Залезай обратно! — Отори был зол на себя.

— Спасибо, господин, — прошептал тот, вернувшись на место. Его все еще била дрожь.

— Ты всегда такой своевольный?

— Я делаю то, что мне велят. Я не нарушал ваш приказ.

Отори рассмеялся.

— Верно. Это я сам… Ты сумел меня заинтересовать. Может, я и оставлю тебя в своем доме. Но не в конюшню же тебя определить, даже если ты ничего не умеешь. Но чего ты так испугался? И как попал к этому проходимцу? Что он тебе обещал?

— Ничего.

— Ты его воспитанник? Давно у него?

— С конца весны. Я не знаю, кем был в его доме. И кем буду теперь.

— Странный ты, — негромко проговорил Отори.

— Простите, господин. Я многого не знаю.

— Вижу… Впрочем, неважно. Сегодня я посмотрю, пригодишься ли ты в моем доме.

Дом Отори был невысоким, с изгородью, крашенной в карминовый цвет. Аккуратно подстриженные кусты и деревья окружали дом, толпились во внутреннем дворике. Окна скрывали деревянные пластины, расписные синими цветами померанца. Йири стоял неподвижно, ветер тормошил густые черные волосы.

Отори кликнул какую-то женщину в темной одежде. Велел подростку:

— Иди за ней. Там тобой займутся. Пока отдыхай. Потом я решу, пригоден ли ты к службе.

— Да, господин… — а губы словно хотели произнести еще что-то.

— Ну?

— Если я окажусь не нужен… что со мной будет?

— Да мне-то все равно, — с усмешкой сказал Отори. Его уже утомил этот разговор, и неприятно было стоять на холоде. — Вернешься в гостиницу, или иди куда хочешь. Можешь попытать счастья в Алом квартале.

Мальчишка вновь опустил глаза. Он показался Отори духом зимних гор. Казалось странным, что каких-нибудь полчаса назад он едва не кричал от ужаса.

Спустя несколько часов Отори велел позвать его. Теперь тот был одет, как подобает. В шелковой лиловой одежде сиин с вышитым знаком их — треугольником с символом исполнения, изящный, как статуэтка из кости, он казался игрушкой. Лиловая лента обвивала горло, скрепленная тем же знаком из бронзы — центральная точка в нем была яшмовой. Единственный камень, разрешенный Несущим тень.

Лиловый шел к светлой коже, еще хранящей следы былого загара. У порога мальчишка, не поднимая глаз, опустился на колени. Отори отметил, что теперь он казался еще красивей — и совсем не походил на деревенского увальня.

— Разденься. Я хочу взглянуть, как ты сложен.

Тот мгновенно повиновался, гибким движением избавился от одежд. Это движение было бы естественным для танцовщицы — или лесного зверька. Ресницы его взлетели вверх, когда он искоса бросил взгляд на Отори, а на губах появилась странная тень улыбки — ласковой и самую малость тревожной. Пылинки, танцующие в луче, создавали вокруг его тела зыбкий ореол.