Песни сирен - [99]

Тони вздохнул.

— Я думал, мы договорились, что будем друзьями? Я знаю, что…

— Хорошо, — прервала она, жалея, что вообще завела этот разговор. — Я умею дружить. Как вы думаете, какие шансы на кубок у брэдфилдской «Виктории»?

Встрепенувшись, Тони резко повернулся на своем сиденье и уставился на Кэрол, увидев улыбку в уголке ее рта. И вдруг они оба рассмеялись.

Недавние предостережения правительства в адрес тюремной службы привели к тому, что полицейские в Барли, тюрьме Ее Величества, начали работать по правилам. А это, в свою очередь, означало, что заключенные содержались в камерах двадцать три часа из двадцати четырех. Стиви Макконнел лежал на боку на своей двухъярусной койке в камере, где содержался один. У него оказались подбиты оба глаза, сломана пара ребер, его синяков не сосчитал бы и математик, а еще ему повредили гениталии. Стиви сам попросил поместить его в одиночку, что и было сделано.

Сколько бы он ни твердил, что он вовсе не Голубой убийца, это ничего не меняло. Никому не было дела — ни арестантам, ни охранникам. Ему стало ясно, что последние презирают его, как и товарищи по заключению, когда понял, что во всем крыле выносят параши, но никто не отпер дверь его камеры, чтобы он вылил стоявшее в углу ведро с нечистотами, от которого исходил навязчивый и почему-то более противный запах, чем в десятках общественных туалетов, где Стиви подцеплял партнеров.

Насколько он мог судить, будущее у него было самое мрачное. Одного факта, что он за решеткой, оказалось достаточно, чтобы большинство осудило его. Видно, весь мир был уверен, что Голубой убийца никому больше не страшен, ведь Стиви Макконнела посадили. С тех пор, как его отпустили после первого задержания, он чувствовал, что все на работе — и персонал, и клиенты — обходят его стороной и отводят глаза. Одного посещения бара в Темпл-Филдз, где он многие годы был постоянным посетителем, хватило, чтобы понять: солидарность геев тоже растаяла. Полиция и пресса явно считали, что он психопат. Пока не поймают настоящего Голубого убийцу, в Брэдфилде к Стиви Макконнелу не будут относиться иначе. Он решил, что имеет смысл перебраться в Амстердам, где его бывший любовник держал гимнастический зал. Но Стиви не пришло в голову, что за ним следят.

От Макконнела не ускользнула горькая ирония ситуации: все это случилось, потому что он бросился на защиту офицера полиции. Он рассмеялся. Этот здоровенный сержант-шотландец, наверное, считает, что ему повезло: его стукнули половинкой кирпича, и только поэтому он не стал очередной жертвой Голубого убийцы. На самом деле, единственной жертвой в ту ночь оказался Стиви Макконнел. И нечего ждать, что все наладится. Раз уж даже потрясенное семейство не желает его знать, если верить адвокату…

Стиви лежал, бесстрастно обдумывая свое будущее, и наконец принял решение. Морщась от боли, он скатал матрас и снял рубашку, дергаясь от боли в ребрах. С помощью ногтей и зубов распустил швы, потом надорвал ткань по краю при помощи острой пружины, разорвал ее на тонкие полосы и крепко связал их вместе. Один конец самодельной веревки он обвязал крепкой петлей вокруг своей шеи, влез на кровать и закрепил другой конец за верхнюю койку.

В семнадцать минут десятого, в солнечное воскресное утро, Стиви Макконнел бросился вниз.

Как хиреющая фирма, вопреки всему выигравшая спасительный тендер, улица Скарджилл была охвачена судорожной активностью. В комнате группы ХОЛМЗ полицейские смотрели на экраны, обрабатывали новую информацию, оценивали соответствия, которые выдавала система.

В своем офисе Брендон созвал на военный совет четырех инспекторов и Тони, раздав им копии своих заметок по поводу беседы с Терри Хардингом. Он спал всего пять часов, но просвет, наметившийся в расследовании, придал ему новые силы хотя черные круги вокруг глубоко посаженных глаз свидетельствовали о смертельной усталости.

— Итак, — начал Брендон, — примерно в четверть восьмого того вечера, когда был убит Дэмьен Коннолли, какой-то мужчина выехал из его гаража на большом джипе темного цвета с четырехколесным приводом. Он вышел из машины, чтобы закрыть ворота гаража, тогда-то наш свидетель и рассмотрел его. По его описанию, это белый, рост — от пяти футов десяти дюймов до шести футов, возраст — между двадцатью и сорока пятью, волосы, возможно, завязаны в конский хвост. Одет в белые кроссовки, джинсы и длинный блестящий плащ. Вчера группа ХОЛМЗ просмотрела автомобили, замеченные в Темпл-Филдз в означенное время, подходящие под это описание. С большинством из владельцев уже беседовали, но за всеми ними будет установлена слежка, и теперь, когда у нас есть показания Терри Хардинга, их допросят более тщательно. Боб, я хочу, чтобы вы позаботились об этом и проверили все алиби.

— Хорошо, босс, — кивнул Стенсфилд, решительно стряхивая пепел с сигареты.

— Да, Боб, вы можете поручить кому-нибудь проверить, действительно ли Хардинг находился в Японии в деловой поездке? Я хочу быть уверен, что мы ничего не упустили.

Стенсфилд кивнул.

— Я посылаю машину за Хардингом в одиннадцать, — продолжал Брендон, сверяясь со списком, который он составил еще дома, сидя на кухне, в семь часов утра. — Кэрол, я хочу, чтобы вы с ним побеседовали. Проверьте, такси какой фирмы заказал Хардинг до аэропорта: посмотрим, не сумеем ли мы сузить временной промежуток. Тони, мне бы хотелось, чтобы вы приняли в этом участие. Ваши методы могут пригодиться, вдруг он вспомнит что-то еще, даст более четкое описание.