Песни о жестокости женщин, мужском вероломстве и общечеловеческой слабости - [29]
И если вы оказались под прицелом такого параноика, поделать ничего нельзя — он отчаянно нуждается в подтверждении своего никчемного существования и потому будет находить свои следы в каждом вашем жесте.
Пожалуй, это самый бесполезный текст, который я когда-либо писала — он обозначает проблему, но не способен никому помочь. Более того, типичный преследователь, прочитав его, кивнёт и скажет: «Да, всё так, эти сумасшедшие меня достали».
Всё, что мы можем сделать, это не пополнять собой их ряды.
Неуловимый мститель по имени Джо
Полагаю, все знают бородатый анекдот, но для начала процитирую его, чтобы не было разночтений.
Два ковбоя сидят в тенёчке и разговаривают.
— Слушай, Билл, а кто там скачет мимо нас в пыли и в мыле каждые полчаса? Сдаётся мне, это один и тот же парень.
— А-а, это наш Неуловимый Джо…
— И что, никто не может поймать этого засранца?!
— Могли бы, но кому он на хрен нужен?
Наблюдателю бывает занятно узнать, откуда взялся Неуловимый Джо и как он сам себя видит.
Возможны варианты, но в среднем истории похожи: когда он был маленьким… Нет, никаких особых травм. Но в каждом ребёнке от рождения хранится огромный запас любви, предназначенный родителям. Не знаю, зачем, может, чтобы младенец не уползал слишком далеко, пока беспомощный? Это было бы хорошей задумкой, но часто оказывается, что мера родительского терпения недостаточна для такого потока чувств, и привязанность начинает ощущаться как привязчивость. И не надо делать трагическое лицо, дети действительно бывают утомительны, и незаметно получается так, что мамы обнимают их гораздо реже, чем отталкивают. Не грубо, но «иди поиграй», «не мешай мне готовить», «займись чем-нибудь сам» и «помолчи хоть минутку» звучит постоянным фоном.
Даже туповатый ребёнок постепенно понимает, что липучим быть плохо, а независимым — хорошо. Особенно здорово спрятаться в шкаф и подождать, пока твоё отсутствие заметят и начнут искать. Правда, ждать иногда приходится долго. Иногда никто так и не хватится, и нет ничего глупей, чем просидеть бесконечные полчаса под душными тряпками, а потом всё же вылезти, прийти на кухню и услышать «ни минуты покоя от тебя».
Чуть позже дети начинают предаваться сладостным мечтам о том, как однажды сбегут, а то и вовсе умрут, и вот тогда-то… В подростковом возрасте таким девочкам часто говорят: «Никогда не бегай за мальчишками, они будут над тобой смеяться!» — ну, мама же помнит её детскую ласковость и общительность. И она запоминает — никогда. Ты смешна, когда кем-то интересуешься.
Потом ребёнок окончательно вырастает, но знание, что проявления любви жалки и никому не нужны, остаётся.
Тут, конечно, хорошо бы залиться слезами сострадания, но невредно вспомнить, что детство было у всех, и у всех непростое, и на четвёртом десятке лет списывать свои косяки на издержки воспитания просто неприлично. А кони тем временем всё скачут и скачут.
Джо уже не помнит, что побуждает его бежать, но твёрдо знает, что пока мчится, он крутой и желанный. В некотором смысле он прав, движущиеся объекты действительно притягивают взгляды, а рефлексы охотника заставляют непроизвольно ловить то, что убегает. Более того, если вовлечься в погоню и потратить на неё некоторое время, потом трудно остановиться, даже если дичь очевидно не стоит потраченного времени. Посмотрите на котика и лазерную указку — это всё объясняет.
Узнать Джо легко: он постоянно рассказывает, как патологически занят и востребован. Даже если весь вечер пялился в монитор, ожидая сообщения, хоть какого-нибудь, при звуке «входящих» морщится — задолбали. «Всем-то я нужен, все-то лезут в мои дела» — его мантра для самоуспокоения. Его можно встретить на самых унылых вечеринках — приедет с другого конца города, оглядится с недовольным лицом, потопчется полчаса и уедет, чтобы потом сказать: «Не мог не прийти, очень звали». У него всегда тысяча дел, которые, если разобраться, связаны с избыточным общением. В «Фейсбуке» его легко узнать по воплям: «Опять пригласили на мероприятие! Все требуют моего внимания, а мне разорваться, что ли!» Хотите его обидеть — намекните на массовый характер рассылки и необязательность отклика. Джо страстно отстаивает свою личную свободу и практический вопрос типа «какие планы на будущую среду?» считает за покушение. Ответ будет, в лучшем случае, «да я не знаю, где окажусь завтра», а в худшем — «не твоё дело». Его коронные истории всегда о том, как он сорвался и исчез, оставив в глубоком недоумении тех, кто его любил.
Может возникнуть вопрос, почему я употребила в заголовке слово «мститель», кроме как для тупого каламбура? Очевидно же, что это тревожное существо больше всех мучает самого себя. Но, понимаете ли, и таких тоже любят, и такие влюбляются. А внятный ему язык любви, заложенный в детстве, это «отстань от меня».
Про языки любви можно сказать коротко: то, как мамы выражали свои чувства, формирует ваш будущий способ проявлять теплоту. Те, кого шпыняли и поучали, станут ворчать и демонстрировать грубоватую заботу — шарф надень, бестолочь, горе ты моё. От кого откупались подарками, тот засыплет извинительными презентами вместо внимания. Кого ласкали, тот и будет ласков. Ну а Джо пошлёт вас куда подальше. Точней, продемонстрирует столько независимости и внутренней свободы, так тщательно подчеркнёт вашу необязательность в его жизни, что останется только пожать плечами и уйти (если вы не мазохист, конечно). Чувство, которое вы оставите после себя, — глубокое удивление. «Как, — скажет Джо, — я же любил?! Просто я очень свободный, надо ж было понимать».
