Песни - [3]

Ветреная девочка, давняя любовь,

Смугленькая белочка, ленточка зубов.

Как случайно встретились, так всё и пошло,

Никогда не думали, что будет тяжело.

Забывал я про дела, залезал в долги,

А любила, будто шла в штурм на Безенги.

Мы с тобой не ссорились, просто стали врозь.

Что же, что же говорил мне не удалось.

Мы с тобой не ссорились, просто стали врозь.

Что-то я же говорил мне не удалось.

Но тебя всегда я ждал, да и ты ждала,

Но не то, совсем не то почта принесла.

Как же так неловко ты, и на скалах кровь.

Ветреная девочка, давняя любовь.

Возвращение

Как все-таки прекрасно возвращаться,

Идти и видеть, что всё так же и не так.

Деревья стали иначе качаться

И важным каждый кажется пустяк.

На всех глядишь добрее и прямее,

И все друзья — отличные друзья.

Да, приходить я всё-таки умею

И путь мой весь дорога, не стезя.

И радоваться, что и в самом деле,

И не разбился, и не утонул,

И что могу, валяясь на постели,

На чьих-то родинках наигрывать весну.

Володе Бедареву

Ты в тайге от тоски задыхался,

Океаном прошел много миль.

Ты с мечтой о покое расстался

И глотал ты дорожную пыль.

      Я же знаю, в дороге несладко,

      За тобой на край света пошел.

      Хорошо мне с тобою в палатке

      И вообще мне с тобой хорошо.

Не люблю я друзей часто видеть,

Я боюсь так скорей их забыть.

Ты умеешь и зло ненавидеть,

И умеешь, поверь мне, любить.

      Я таким быть как ты не мечтаю,

      Каждый раз ты отмечен судьбой.

      Но уж если в мечтах я летаю,

      То летаю я вместе с тобой.

Ты же знаешь, я сам неспокойный

И во мне очень мало тепла.

Хоть в душе я наверно разбойник,

Моя совесть в чем мать родила.

      Но её ты ни нежно, ни строго

      Не коснулся холодной рукой.

      Ты же знаешь, что я недотрога,

      Только ты знаешь, вот ты какой.

Волшебник

Где ж ты, мой добрый волшебник?

Я до сих пор не летаю.

И невидимкой не стать мне,

И неразменных нет денег.

Лампу ты дал Алладину,

Хитрость — Ходже Насреддину.

Пусть не шагреневой кожи,

Но дай мне что-нибудь тоже.

Радости дай дай и печали,

Чтобы встречал и встречали,

Чтобы меня понимали

И чтобы всех понимал я.

Чем опечалена туча?

Радость какая у листьев?

Горд чем цветок? Что все значит?

И отчего люди плачут?

Где ж ты, мой добрый волшебник?

Я до сих пор не летаю.

Видишь — стою на коленях,

Хоть сам придумал тебя я.

Воспоминание

Где же мы виделись? Вспомнить так хочется!

Нет у вас имени, нет у вас отчества,

Губы, глаза есть и мягкие волосы…

Только не помню я вашего голоса.

Иль то во сне было, или вас не было:

Как в сказке-небыли — были и не были…

Нет, мне не вспомнить вас. Нет не получится.

Что же меня заставляет так мучиться?

Горы и небо закатом расцвечены,

В комнате — я и красивая женщина.

Помню, что вы на меня не обиделись…

Где же мы виделись? Где же мы виделись?

Восточная композиция

Я безнадежно счастлив, как влюбленный евнух.

Страна Шехерезады хороша.

Но я всего лишь твой слуга смиренный,

О мой светлейший Солнце-падишах!

Багдадским вором городскую стену

Я ночью перелез и убежал.

Но я всего лишь твой слуга смиренный,

О мой светлейший Солнце-падишах.

А горы-стражники стоят, грозны и немы,

Сурово сдвинув брови-облака.

Я заберусь на каменные шлемы,

Чтоб взять луну, как апельсин с лотка.

Тоска-палач топор напрасно точит.

Ах, визирь-ночь, мне не страшна тюрьма.

Я убегу, друзья помогут. В общем,

Я не умру и не сойду с ума.

Сомнений и забот разрушу стены,

С друзьями сяду, грусть с вином смешав,

Мы выпьем за любовь и за измены,

Но я всего лишь твой слуга смиренный,

И за тебя, о Солнце-падишах!

21–22 августа 1966

Каз

Вот вы поверили в меня, а жаль мне…

Вот вы поверили в меня, а жаль мне.

Я драгоценности менял на камни,

Я забирался в небеса,

Я верил только в чудеса,

А вы поверили в меня, а жаль мне.

Вот вы не верили в меня, а жаль мне.

Вся жизнь моя у вас перед глазами.

А жизнь — лишь сигареты след

На полированом столе,

Исчезнет мир — и стол в золе, а жаль мне.

Вот вы поверили в меня, а жаль мне.

Я море часто путал с небесами,

Искал я звезды в глубине,

Хотя не там бы надо мне, —

А вы поверили в меня, а жаль мне.

1967 — 11 ноября 1982

Вот якорь поднят…

Вот якорь поднят, птиц звенящий караван

В который раз меня зовет и манит,

И ухожу я в беспредельный океан,

Растаяв тенью в утреннем тумане.

Здесь моя память — мой единственный матрос,

Здесь волны скроют горести земные,

И не подам я ни сигнала «SOS»,

Координаты или позывные.

И пусть меня никто не провожал,

Но кто-то ждет, да и сейчас, быть может,

Там кто-то пальцы тонкие прижал

К вискам, чтоб боль унять и память не тревожить.

Вот якорь поднят, птиц звенящий караван

В который раз меня зовет и манит,

И ухожу я в беспредельный океан,

Растаяв тенью в утреннем тумане…

1981

Встреча

Сегодня прилетел, едва нашел тебя.

Ну здравствуй, извини что не писал.

Курю, смотри, все пальцы желтые.

Что видел? Горы, реки и леса.

      Пред глазами всё вершины снежные,

      Крик чаек и медвежьи следы.

      А знаешь, я пишу стихи по-прежнему —

      А сколько утекло уже воды.

Там лес как в сказке про цветочек аленький —

Стволы кривые, чудищами пни,

И соболь словно мишка нашей маленькой —

Глаза как бусинки и удивленье в них.

      А знаешь, я мосты такие выстроил,

      Дороги протянул через тайгу.

      Нет-нет, конечно это только мысленно,