Песни - [15]

      Что-то ищут и находят.

      Я ж сижу посередине,

      Словно мышь в пустой корзине.

Сверху — сыро, снизу — грязно,

Посредине — безобразно,

Мое тело и душа,

За душою — ни гроша.

      Даже не на что напиться,

      И в соседний дом ввалиться,

      И стоять посередине,

      Словно лошадь в магазине.

      Ну, а дома кто-то спросит,

      Где его, мол, черти носят? —

      В Темиртау посредине

      Я, как дырка на картине…

Август 1963,

Темиртау

Трактат о песнях

От песен в мире тесно,

Но это не беда:

Необходимы песни

Как хлеб или вода.

Петь в мире хочет каждый,

Без этого ни дня,

И смысл этой жажды

Попробуем понять.

И смысл этой жажды

Попробуем понять.

Есть песни про работу,

Про отдых и про сны,

Про радости, заботы,

Про действие весны.

Про горе и удачу,

Про леших и гробы,

Канатчикову Дачу

И Белые Столбы.

Канатчикову Дачу

И Белые Столбы.

Есть песни демонстраций —

Чеканить шаг ноги.

Есть песни дальних странствий

Про запахи тайги.

Есть песни незаконные,

Фальшивые и честные,

Есть песни незнакомые,

Есть широко известные.

Есть песни незнакомые,

Есть широко известные.

На ужин и на завтрак,

Про дни и вечера.

Есть новые, как завтра,

И старые — вчера.

Про женские, мужские

Глаза, пожатья, рты.

Похабные, святые,

Про травы и цветы.

Похабные, святые,

Про травы и цветы.

Про родственные души,

Про гномов, королей.

Есть с просьбами: «Послушай!

Дай закурить! Налей!»

Есть про своих девчонок

И про своих ребят,

Есть про больших учёных.

А я вот — про себя!

Есть про больших учёных.

А я вот — про себя!

13 июля 1968

Тридцать лет

Тридцать лет — это время свершений,

Тридцать лет — это возраст вершины,

Тридцать лет — это время свержений

Тех, что раньше умами вершили.

А потом начинаешь спускаться,

Каждый шаг осторожненько взвеся:

Пятьдесят — это так же, как двадцать,

Ну а семьдесят — так же, как десять.

Тридцать лет — это время улыбок,

А не плач и не смех со слезами,

Тридцать лет — это время ошибок,

За которые нет наказаний.

Тридцать лет — это синие горы,

Вкус находки и ужас потери.

Тридцать лет — это радость и горе,

Тридцать лет — это жизнь на пределе.

Тридцать лет — это песни и мысли,

Тридцать лет — это море и скалы.

Тридцать лет — это поиски смысла…

Тридцать лет — это всё-таки мало…

Июль 1963

Ты слышишь…

Ты слышишь — солнце прозвучало

Аккордом утренних лучей?

И, начиная жизнь сначала,

Поймёшь, ты чей или ничей…

      Ты слышишь — в окна рвётся ветер?

      Покой на время позабудь!

      Мы снова встанем на рассвете,

      И снова — в путь, и снова — в путь.

Ты слышишь — сердце рвёт на части

Дорога дальняя и дом?

Так в чём же счастье? В чем же счастье,

Поймём мы или не поймём.

      Ты слышишь — в окна рвётся ветер?

      Покой на время позабудь!

      Опять мы встанем на рассвете,

      И снова — в путь, и снова — в путь.

Ты слышишь — губы прошептали:

«Не уходи. Не уходи.»

И те, кто любят, ждать устали.

И неизвестность впереди.

      Ты слышишь — в окна рвётся ветер?

      Покой на время позабудь!

      Мы завтра встанем на рассвете,

      И снова — в путь, и снова — в путь.

У каждого свой Эверест и Монблан…

У каждого свой Эверест и Монблан,

А сколько живет вдалеке от подножья…

Не надо ни плакать, ни верить в обман,

А надо дороги искать в бездорожье.

А надо, срываясь, руками взмахнув,

Которые крыльев никак не заменят,

Поверить, что кто-то репшнур натянул,

И верить, что сдержит, — и сдержит, раз верит.

И надо нести, словно собственный крест,

Не думать про слабость усталого тела.

И помни, поднявшись на свой Эверест:

Один никогда бы ты это не сделал.

1967–1968

Устали герои, устали…

Устали герои, устали,

Тела их из плоти и крови,

Тела их совсем не из стали —

У них пошатнулось здоровье.

И, глядя на небо, на горы,

На вечное пламя заката,

У них не беда и не горе,

А чувство, что, вот, виноваты.

И в том, что идти перестали,

И в том, что дорог еще много…

Устали герои, устали.

Сидят у родного порога.

А кто-то по-прежнему ищет

Дорогу в сплошном бездорожье,

А кто-то живых убеждает,

Чтоб чтили и помнили павших.

И дарит надежду для тысяч

Своею судьбою тревожной,

И очень волнует все это

Уставших героев, уставших.

И тем, кто идти перестали,

Не так уж спокойно на свете…

Устали герои, устали.

У них уже взрослые дети.

Начало 1970

Утро как будто без сна…

Утро как будто без сна,

Осень как будто весна,

Небо темней чем земля,

Бродишь как тень короля.

Есть где-то жизнь, где-то свет,

Здесь только дым сигарет,

Здесь только будущий снег,

Мертвые [……….] в окне…

Цветы поставьте в воду! Все за стол!

Цветы поставьте в воду! Все за стол!

Мы будем пить вино и песни петь.

И нам ещё не скоро стукнет сто,

И много ещё хочется успеть!

      Сегодня мы пришли издалека,

      Мы принесли с собой свои мечты.

      И рвутся мысли, как ремни мешка,

      От груза красоты.

Дворцов и тюрем видим миражи,

Пока есть короли и палачи —

От белой двери — правды, и от черной — лжи

На связке на одной ключи.

      А наши, наши истины в пыли,

      И есть у нас друзья, и есть враги,

      И нету просто неба и земли,

      А есть глаза и есть шаги.

Мы верим и в тревоги и в покой,

Нам слышен детский плач и женский смех

Правдивой до неверности строкой,

Зачеркнутой в полученном письме.

      И сердце состраданием дрожит.

      Есть горе и печаль — ах, что там врать!

      И время хватит только, чтобы жить,