Песни китов - [9]
Когда он вернулся, мать по-прежнему спала. Надо лбом барражировала одинокая пчела, Женька отогнал ее, после чего поднял выпавшую из рук роман-газету. На обложке было написано: Юлиан Семенов, «ТАСС уполномочен заявить». «А меня Толстым мучает, — усмехнулся он, — хочет, чтоб „Войну и мир“ начал читать. А я буду — „Войну миров“!» Женька аккуратно подложил детектив в гамак и отправился загорать.
Возвращались под вечер, когда на Советской зажгли фонари. По освещенной части широкого тротуара, как всегда, неспешно фланировала публика, из-за чего за улицей закрепилось название: Бродвей. Здесь демонстрировали «фирмовые» наряды, включали на полную катушку «Спидолы», знакомились и т. п. Женька про себя смеялся: тоже мне, Бродвей! Напялил джинсы, врубил приемник, и вот — уже в Америке! Но, когда мать решила идти по освещенной части, утащил ее на темную. Здесь почти не было людей, значит, никто не увидит его с дурацкой кошелкой в руках, да еще под опекой матери. «Учительский сынок» и «очкарик» были самыми мягкими из прозвищ, которыми его награждали, и заработать еще одно не было никакого желания.
Дома он дождался, когда мать удалится в кухню, чтобы тут же ринуться к книжным полкам. На уровне его роста стройными рядами теснились одинаковые корешки с золотым тиснением: «Большая советская энциклопедия». Это были залежи разнообразной информации, живительный кастальский ключ, к каковому Женька приникал, если в жизни возникало белое пятно.
Он раскрыл «БСЭ» на букве «В». Судя по приведенной статье, ничего хорошего слово «вуайерист» не заключало; хотя мать, конечно, не права. Ему нужна лишь пища для воображения, а сама по себе дворовая жизнь неинтересна. А жизнь матери? Тоже неинтересна, хотя она и пыталась что-то читать, куда-то ходить, и сына к этому приучала. Но это ведь Пряжск, он и человека со столичным образованием раскатает в блин, как прокатный стан — стальную болванку. Их класс водили на экскурсию на сталелитейный завод, где Женька видел эти чудовищные машины, с легкостью формующие раскаленные заготовки. Вот и здесь тебя подминает и плющит жизнь, заставляя возиться с дебилами, потом либо в колонию попадут, либо в ПТУ. Бессмысленно таким разжевывать образ Онегина, не в коня, как говорится, корм…
Он хотел было еще раз выйти на балкон, чтобы посмотреть сквозь окуляры на вечерние окна, потом раздумал. Мать вряд ли такое одобрит, да и волновало сегодня другое. Может, Лорку в кино пригласить? На классный какой-нибудь фильм, чтобы «детям до шестнадцати»? Но как быть, если купишь билет (об этом всегда можно взрослых попросить), а на контроле тебя не пустят? Размышляя на эту тему, Женька ждал, когда мать отправится спать. А когда дождался, взял стоявшую в углу стремянку и, стараясь не шуметь, приставил к книжным стеллажам.
На самой верхней полке, почти под потолком стоял ряд книг, которые Женьке было рано читать. То есть так считала мать, он же регулярно туда лазил, подтверждая известное высказывание о запретном плоде. Сейчас, впрочем, он забрался на верхотуру с иной целью. Лорка просто обязана была прочесть затрепанную книжку с простым названием «Жизнь». Нельзя сказать, что вся она была интересной, но от отдельных сцен буквально бросало в жар…
Женька засунул книжку за пояс, быстро спустился вниз и, вернув стремянку на место, отправился к себе в комнату.
5
На выходных папаша не вылезал из мастерской: что-то сверлил, шлифовал, стучал молотком, даже на обед не выходил.
Гул станка прекратился в воскресенье вечером. Старший Рогов вышел из комнаты с поднятыми на лоб очками, задумался, после чего отправился мыть руки. Мать позвала ужинать, но тот молча оделся и куда-то ушел. А спустя час вернулся с Борисом Сергеичем, одноногим школьным трудовиком.
Преподаватель по труду был старым папашиным другом: когда-то они вместе учились в технологическом, вместе устроились на автозавод, вообще были не разлей вода. Судьбы разошлись, когда Сергеич (так называл дружка папаша) угодил под гильотину, рубящую металлические детали. Полез ее ремонтировать, все наладил, а какой-то мудак возьми и включи раньше времени! Ногу выше колена отхватило, будто бритвой, а значит, прощай, родная проходная, хорошо еще, в школу работать взяли. Что Севке, вообще-то, было выгодно. Обтачивать гайки или выстругивать деревянный автомат Калашникова было скукой смертной, а тут — знакомый учитель, водочку пьет на Севкиной кухне, да и вообще души в нем не чает. «Учитесь, остолопы! — показывал он, бывало, Севкину продукцию. — Золотые руки у парня, а у вас?! Руки-крюки, какую пользу вы можете людям принести?!»
Больше часа отец с приятелем торчали в комнате, страстно о чем-то споря. Севка не мог всего расслышать, но слова «перпетуум мобиле» расслышал, как и слово «патент». Первое, насколько он знал, означало «вечный двигатель», какового, по утверждению ученых, не может быть, второе было документом, удостоверяющим право на изобретение. У Рогова-старшего имелось несколько свидетельств, удостоверявших его рацпредложения, только Севка запросто заткнул бы его за пояс (если б дали развернуться, конечно).
Новый роман петербургского писателя Владимира Шпакова предлагает погрузиться в стихию давнего и страстного диалога между Востоком и Западом. Этот диалог раскрывается в осмыслении трагедии, произошедшей в русско-немецком семействе, в котором родился ребенок с необычными способностями. Почему ни один из родителей не смог уберечь неординарного потомка? Об этом размышляют благополучный немец Курт, которого жизнь заставляет отправиться в пешее путешествие по России, и москвичка Вера, по-своему переживающая семейную катастрофу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.