Песни - [6]

Шрифт
Интервал

      Да пустынная зима.

Бухта Наталья

В распадках крутых непротаявший лед —
Зимы отпечатки.
Над бухтой Наталии рыбозавод
У края Камчатки.
Как рыбы, плывут косяки облаков,
Над бухтой клубятся.
Четыреста женщин — и нет мужиков:
Откуда им взяться?
И жаркие зыблются сны до утра
Над бабьей печалью,
Что где-то с добычей идут сейнера
На бухту Наталью.
На склонах во мхах, как огни маяков,
Костры задымятся…
Ведь нету в поселке своих мужиков —
Откуда им взяться?
По судну волна океанская бьет
Сильнее свинчатки.
Над бухтой Наталии рыбозавод
У края Камчатки.
Там гор в океан золотые края
Уходят, не тая.
Прощай, дорогая подруга моя,
Наталья, Наталья!

Бухта Тикси

Мы встретили осень в бухте Тикси
Под чаячий хриплый шум.
Меня написать тебе попроси,
И я тебе напишу.
Меня написать тебе попроси,
И я тебе напишу.
Неделя — и уши заложит от вьюг,
И сдвинутся облака.
Неделя — и мы улетим на юг, —
Там лето ещё пока.
Ты пишешь, что больше мне не нужна,
Что смутно от непогод,
А здесь у меня — два раза весна
И осень два раза в год.
Пусть нити морщин прилипают к лбам,
Пусть время ждать истекло, —
Прижмём к потрескавшимся губам
Обкусанное стекло.
Прижмём к потрескавшимся губам
Обкусанное стекло.
Дано в году нам по две весны,
Да что с ней делать, с весной?
…И сны наши веселы и пьяны
Над струганою сосной.

В городе этом далеком

В городе этом далёком
Море синеет из окон,
Облако в небе как локон,
Сосны и скалы вокруг.
      Если судьба к тебе боком,
      Ты в невезеньи глубоком,
      В городе этом далёком
      Руку подаст тебе друг.
Здесь ни луга и ни степи,
Горы смыкаются в цепи,
Сохнут рыбацкие сети,
Плещутся волны у ног.
      Храбрая девочка Пеппи,
      Славная девочка Пеппи,
      Рыжая девочка Пеппи,
      Свой надевает чулок.
Всё будет в жизни прекрасно,
Есть от болезней лекарства,
Если в решительный час твой,
Самый решительный час,
      Друг твой испытаный, Карлсон,
      В меру упитаный Карлсон,
      С крыши слетающий Карлсон,
      Верную руку подаст.
Скажут, кого мы не спросим,
Скоро окончится осень,
Быстро кончается осень,
Лыжи и санки готовь.
      Даже и в семьдесят восемь,
      Даже и в семьдесят восемь,
      Даже и в семьдесят восемь,
      Хочется верить в любовь.

В нашем дворе

В нашем дворе начинается раньше осень,
Раньше других на березе желтеют листья.
Не удивляйся, что в зеркале блещет проседь,
Не удивляйся, что утро в окошке мглисто.
Будет темно, начинается время прозы,
Юные даты припомнишь теперь едва-ли,
Веткой в окно постучится к тебе береза,
Прутик когда-то, когда в этот дом въезжали.
В нашем дворе начинается раньше старость,
К южным краям отступает неспешно лето.
Кто бы сказал, сколько жить мне ещё осталось,
Кто бы сказал, да никто мне не скажет это.
Глянешь в окно, дождевою опутан сетью
Старый твой двор, где недавно весну встречали.
Может живи я сейчас во дворе соседнем
Был бы моложе, не знал бы теперь печали.
Лист золотой расставаться спешит с ветвями,
Небо в верху пеленой облаков одето.
Только любовь всё пока что ещё не вянет,
Только любовь зелена как в начале лета.
Ветер траву на газонах усердно косит,
Дятел зарю отбивает как барабанщик.
В нашем дворе начинается раньше осень,
В нашем дворе начинается осень раньше.

В океане зима

Протекают трюма,
Льдом покрыта корма,
Третьи сутки ни солнца, ни звезд.
В океане зима, в океане зима —
Мокрый снег да скрипучий норд-ост.
Не сидеть мне сегодня
В домашнем тепле
И не мять мне ногами траву…
Так ходи за меня по веселой земле,
Так смотри за меня на Москву.
Там потоки людей
В торопливой ходьбе,
Там машины в четыре ряда.
Пусть там все что угодно приснится тебе, —
Пусть тебе не приснится вода…
Всё шторма да шторма.
Ты ведь знаешь сама,
Что дождаться меня нелегко.
В океане зима, в океане зима,
И до лета еще далеко.

В переулке твоём весною

А в переулке твоем весною
Зацветает соседний сад.
А надо мною, а надо мною,
А надо мной самолеты кружат.
Ах, будет лето твое хмельное,
Развеселого солнца чад.
А надо мною, а надо мною,
А надо мною вороны кружат.
Ах, может, сердце твое заноет,
Ах, может, вспомнишь не раз, не два…
А надо мною, а надо мною
Ранний снег пробивает трава.

В поезде

Ты переходишь в новый год,
Как в новый гон.
Тебя от прожитых невзгод
Несет вагон.
Молчанье пущ и снега ритм,
И веток фон,
И глаз смеющийся горит,
Как светофор.
Внизу колесной зыби гул,
Темно вокруг.
Вот так вступаешь ты, бегун,
На новый круг.
Тебе от скорости пьянеть,
Бранить дела,
Стаканом тоненько звенеть
О край стола.
Не подытожить перемен
В твоей судьбе,
Чужих измен, твоих измен,
Измен тебе.
А за окошком волчий вой
В ночной поре
И елки детства твоего
Стоят в каре.

В самолёте

Анне Наль

Не скажешь — нет, и не скажешь — да,
Узкую дашь ладонь.
Самолёты летят к ночным городам,
Как бабочки на огонь.
      И небо, лиловое, как вино,
      Тучей заволокло,
      И снова в окошке моём темно,
      А в сердце моём светло.
И я засыпаю, турбиной влеком,
Упершись в пустоту ногой.
А думать мне всё равно о ком —
Только бы о другой.
      И ты, не наученная рыдать,
      Печали моей не тронь!
     …Самолёты летят к ночным городам,
      Как бабочки на огонь.

В Уэльсе тёплые дожди…

В Уэльсе тёплые дожди
По крышам шелестят.
Подруга, ты меня не жди,
Я не вернусь назад.
Стакан зажат в моей руке,
Изломан песней рот, —

Еще от автора Александр Моисеевич Городницкий
Избранное. Стихи, песни, поэмы

«Атланты», «У Геркулесовых столбов», «Над Канадой небо сине», «На материк», «Жена французского посла», «Перекаты», «Снег», «Кожаные куртки» («Песня полярных летчиков») – эти песни Александра Городницкого, написанные в дальних океанских плаваниях и в экспедициях на Крайнем Севере, давно стали народными. А сам поэт по праву признан живым классиком, чьё имя стоит в одном ряду с Владимиром Высоцким, Булатом Окуджавой, Юрием Визбором. Песня Александра Городницкого «Атланты держат небо…» является официальным гимном Государственного Эрмитажа и неофициальным гимном Санкт-Петербурга.


Тайны и мифы науки. В поисках истины

НОВАЯ КНИГА знаменитого барда, доктора наук, ведущего научно-популярной программы «Атланты. В поисках истины» на канале «Культура». Свежий взгляд на самые актуальные проблемы и тайны естествознания. Научный анализ древних и современных мифов – от Всемирного потопа, Атлантиды и Содома с Гоморрой до глобального потепления, озоновых дыр и конца света.


И вблизи и вдали

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, выходящей в серии "Барды", автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в различные районы Мирового океана, о своих друзьях – писателях, поэтах, геологах, ученых. Это не просто мемуары – скорее, философско-лиричекий взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба.


Атланты. Моя кругосветная жизнь

К 80-летию прославленного барда! Полное издание мемуаров живого классика, чьи песни «Атланты держат небо», «У Геркулесовых столбов», «Над Канадой небо сине», «От злой тоски не матерись» и др. стали настоящим гимном «шестидесятников», а его имя стоит в одном ряду с такими гениями, как Владимир Высоцкий, Булат Окуджава, Александр Галич, Юрий Визбор. В честь Александра Городницкого названы малая планета Солнечной системы и перевал в Саянских горах, а его телепередача «Атланты. В поисках истины» признана одной из лучших научно-популярных программ нового тысячелетия.


Деревянные города

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Атланты держат небо...»

«Атланты держат небо на каменных руках…» – эта песня стала настоящим гимном «шестидесятников», а сам Александр Городницкий – живым классиком и одним из основоположников жанра наряду с Владимиром Высоцким, Булатом Окуджавой, Александром Галичем, Юрием Визбором. Однако его новая книга – больше, чем мемуары поэта. Будучи ученым с мировым именем, главным научным сотрудником Института Океанологии Российской Академии Наук, Александр Городницкий объездил весь мир, плавал по всем океанам, много раз погружался на морское дно в подводных обитаемых аппаратах (в том числе и на глубины более четырех километров), был на Северном полюсе и в Антарктиде, участвовал в поисках легендарной АТЛАНТИДЫ…Александр Городницкий не случайно называет себя островитянином – родившись на Васильевском острове, он высаживался на берега множества островов от Ямайки, Гваделупы и Бермуд до острова Пасхи и Новой Земли.