Песнь в мире тишины [Авторский сборник] - [64]

— Спасибо, Нэб, — сказал он, возвратившись к друзьям. — Теперь отдавай мою шапку назад.

Когда церемония была закончена, титулованная леди обменялась рукопожатием с джентльменом-рыботорговцем, и оба ушли — надо думать, каждый восвояси, и зрители отправились тоже кто куда, одни — повеселиться в балаганах, другие — домой пить чай. Джордж, с видом таинственным и озабоченным, предложил Нэбу и девушкам идти в какую-нибудь палатку, заказать там себе чаю и дожидаться его.

— Ладно, мы о нем позаботимся, — заявила Минни, беря Нэба под руку.

— О Джордж, куда ты направляешься! — воскликнул его пораженный друг, когда Марджори подхватила его под руку с другой стороны.

— Сейчас вернусь, через пять минут, не позже! — крикнул Джордж на ходу девушкам. — Покормите его кексом, да смотрите, чтобы он не перемазал себе физиономию.

И вот Нэб отправился с девушками пить чай и сказал:

— Не понимаю я, в чем тут дело.

— Правда, он замечательно бежал? — сказала Минни.

— Дивно! — подтвердила Марджори.

— Я не хочу чаю, — объявил Нэб. — Возьму себе парочку бутербродов с колбасой и порцию мороженого. А вы, девушки, заказывайте все, что вам по вкусу.

Они заказали то, что было в наличии, и наконец, как раз в ту минуту, когда Нэб в двадцатый раз вслух удивлялся, куда это запропастился Джордж, а Марджори в двенадцатый раз восхищалась тем, как он великолепно бежал, собственной персоной появился Джордж, сияющий от удовольствия.

— Джордж, куда ты ходил?

— Я ходил за своим призом.

— За каким еще призом?

— За бег на одну милю.

— За призом?

— А разве мне его не присудили?

— Но ты ведь его уже получил?

— По-твоему, я его получил?

— А разве нет?

— А разве да?

Нэб был озадачен, Джордж — весьма доволен.

— Сейчас все объясню. Слушай, Нэб. По недоразумению, этот приз присудили какому-то типу, по имени Беллентайн. Ладно, никакой такой Беллентайн приза не завоевывал. Его завоевал я — Джордж Робинс.

— Верно.

— Вот я и пошел к секретарю и сказал: «Будьте любезны, сэр, я Джордж Робинс. Мне достался третий приз в беге на одну милю, но случилось недоразумение, и приз вручили какому-то Беллентайну. Как же мне теперь быть?». Ну, много было трепотни, и беготни, и совещаний с распорядителями, но в конце концов они убедились, что я говорю чистую правду, и выдали мне еще один соверен.

— Выходит, ты отхватил два соверена? — воскликнул Нэб. — Два, подумать только!

Джордж скромно кивнул.

— И еще даже извинились передо мной за свою ошибку.

— Господи боже, какой же он!.. — восторженно сказала Марджори, обращаясь к Минни, и Минни как будто согласилась, что он и вправду такой. Но Нэб был смущен. Заявление Марджори, что на войне и в любви все средства хороши, он нашел неуместным и возразил:

— Война и любовь — это одно, а спорт — совсем другое.

— Нечего сказать, спорт! — вскричал Джордж. — Ты что, не знаешь этих профессионалов? Разве им можно верить? Возьми хоть Джерри Чемберса, — хотел бы ты с ним встретиться в темном переулке? Любой из них за пять пенсов глотку тебе перережет и глазом не моргнет. Он с тебя снимет обувь и стащит одежду, а шкуру оставит только потому, что больно она крепко к тебе приклеена.

— Знаю, Джордж, но ты-то обманул не их, а комитет.

— В другой раз не будут растяпами, вот и все. Это они перепутали, а не я. Не моя это ошибка, так ведь?

— Так-то так, но вроде бы похоже на то, как поступил бы Джерри Чемберс.

Тут вмешалась Марджори.

— А по-моему, это здорово придумано, а вы соучастник — вы ему дали свою шляпу.

— То-то и оно! Я ведь ее надевал, чтобы меня не узнали, ясно? Но я поделюсь с тобой добычей, Нэботик, так что перестань бурчать. На, держи полдобычи.

Джордж протянул руку, и Нэб увидел у него на ладони блестящий соверен.

— Давай полсоверена сдачи.

Девушки горячо одобрили это великодушное предложение, но Нэб, смущенно отвернувшись, сказал:

— Нет, Джордж, дружище, спасибо, не надо.

И хотя все обступили Нэба, и упрашивали, и улещивали его, коротышка был тверд как алмаз. Очень мило со стороны Джорджа, но он не возьмет. Тем не менее они вышли из палатки все вместе дружной компанией, и Нейботу стало ясно, что сомнительный поступок его друга был в глазах девушек замечательным подвигом, а на его угрызения совести они смотрели как на нескромное выставление напоказ весьма сомнительной, честности.

Смешавшись с толпой, они неторопливо спустились с холма и дошли до места, где образовалась пробка из зевак, сгрудившихся вокруг слепого нищего и его жены. Нищий наигрывал на жестяной дудке какую-то торжественную мелодию. В этом оборванце с жиденькой седой бородкой, нахлобучившем на себя пасторскую шляпу, в его прямой, высокой фигуре чувствовалось то не поддающееся определению достоинство, которое неотделимо от слепоты. Но его жена, явно старше годами, была совсем расслаблена и немощна; одной рукой она держалась за него, другой тянулась за скудными грошами, которые бросали сердобольные слушатели. Джордж и его друзья с немалым удивлением обнаружили, что перед нищим, повернувшись с явно насмешливым видом к толпе, стоит пройдоха Джерри Чемберс. Шляпу свою он бросил на землю и, стараясь привлечь внимание зрителей, как одержимый, махал простертыми к ним руками, одновременно пуская трели на манер уличного разносчика и строя уморительные рожи. Ему удалось достичь цели: благодушно настроенный праздничный люд останавливался и сбивался в толпу, загородившую дорогу. Ироническим взмахом руки Чемберс направил внимание зрителей на несчастную чету, стоявшую позади него.