Песнь в мире тишины [Авторский сборник] - [100]

В надежде застать в одиночестве ясноглазую Люси, он встал с травы и пошел по тропинке, пролегавшей по краю вересковой пустоши, и, должно быть, мысли его были сосредоточены только на Люси, потому что вдруг он принялся считать шаги и на каждом десятом озирался по сторонам, думая — а вдруг она идет вслед за ним. Но Люси так и не появилась, а он все ходил и ходил, пока не увидел свет, падающий из открытой двери, и этот свет возвестил ему, что вечерняя лампа уже зажжена. Он еще помедлил, но девушка так и не вышла к нему, и мало-помалу неумолимо надвигавшаяся тьма стала внушать ему страх; ужасающий Эреб во всей своей мощи подчас вызывает представление о потустороннем мире, хотя наше сознание и не в силах найти масштабы для подобных понятий. Поэтому, когда человек окунается во тьму, отделяющую его от всего живого, он начинает ощущать некую мистическую связь с самой Землей — исполинским шаром, который незаметно вращается в пустоте вселенной, в то время как собственные его порождения кишмя кишат и пресмыкаются на нем, царапая ему кожу. Теперь Джек Смит уже почти жалел о своем решении остаться на ночь у Коулов, в этом равнодушном и, пожалуй, даже недружелюбном доме. Разве по собственной охоте пришел он сюда?

Ясноглазая бесшабашная девушка завлекла его, а потом предъявила на него свои права и завладела им — разве не так?..

Подойдя к дому, он заметил еще один луч света, пробивавшийся в боковое окошко: это означало, что Дигби отправился на покой. Люси сидела одна.

— Я уж хотела идти вас искать, Джек Смит, — сказала она, поднимаясь ему навстречу.

— Что ж не пришли? Я ждал.

— А что, если б вы стрекача задали?

— Как вы могли так подумать! — запротестовал он.

— И более странные вещи случаются, Джек Смит.

— Только не со мной, Люси Коул.

— Вот как?.. Ну ладно, ладно… Мы тут взяли ваш рисовальный ящик и маленький ранец да снесли вон в тот угол. В ящик я заглянула — хотела посмотреть, что за картинки вы нарисовали.

— Они все в ранце, — сказал он.

Она принесла его и молча стояла, разглядывая с полдюжины набросков, которые он сделал в горах; по правде сказать, то была изрядная мазня. Он тоже молчал, думая о том, в какой безмерной обособленности протекает ее жизнь, совершенно поглощенный ею, девушкой-горянкой, такой юной и красивой и такой одинокой — а теперь она была по-настоящему прекрасна, спрятанная в своем уединении, как редкостная лилия, выросшая на утесе.

Складывая наброски, девушка удивленно спросила:

— Зачем же вы занимаетесь таким делом?

— О… На это есть много причин, выбирайте любую… Во-первых, я умею писать картины… Во-вторых, мне нравится это занятие.

— Почему?

— То, что делаешь с охотой, обычно оказывается делом стоящим. Это вам никогда не приходило в голову?

— Стоящим чего?

— Всего, чего хотите, Люси.

— Вы, стало быть, получаете за это деньги?

— Ну нет, пока что… Возможно, когда-нибудь потом, позже. Сейчас я еще только учусь, пробую свои силы.

Она сказала «О!» с выражением сомнения в голосе и уложила наброски в ранец.

Джек Смит повернулся к двери.

— Э-э… Не скажете ли вы, где мне умыться утром?

Она подошла к нему и, взяв за руку, сказала: «Пошли!»; они сделали несколько шагов по направлению к ручью. Джек Смит еще мог различить струю воды, текущую со скалы в запруду и спадающую оттуда вниз, в другой такой же пруд.

— Утром я дам вам чистое полотенце, — пообещала Люси.

Он спросил:

— Здесь вы и купаетесь?

— Иногда; но чаще всего — вон там, выше. — Она протянула руку, показывая на горный склон, возвышавшийся прямо над ними. — Там под рябиной громадная впадина, наполненная водой; это место куда уединеннее.

— Уединеннее! — как эхо отозвался он. Да и в самом деле, можно ли было отыскать еще что-нибудь более уединенное в этом убежище отшельничества?

— Вода там студеная! Особенно как солнышко зайдет, — добавила она.

— О!.. — Джек Смит поежился и поспешил перейти к другой теме: — А вам никогда не приходило в голову, что неплохо бы сбежать отсюда?

— Для чего? — спросила она.

Прямой ее вопрос поставил его в тупик.

— Ну… не знаю… — пробормотал он. — Я как-то не подумал об этом…

Но тут у нее вырвалось с силой:

— Конечно, сбежала бы, пулей вылетела бы отсюда, если б могла! Неужели нет!

— Что бы вы стали делать, купили бы ферму?

— Избави бог! Только не ферму. Я ушла бы в море.

— В море! Но что бы вы стали делать в море?

— Пошла бы на лайнере стюардессой, — отчеканила она. — На больших судах уйма всякой работы для девушек. И мне бы дело нашлось. Когда-нибудь я сбегу. Всякий раз, когда папка начинает есть меня поедом, я так говорю. Он злющий старый чертяка, знаете ли, и вечно ко мне цепляется. Возьму да и удеру в один прекрасный день.

— Н-да, конечно, если море вам по душе. — Сам Джек Смит никакой склонности к морю никогда не испытывал.

— Еще как по душе! — воскликнула Люси. — Да и что мне остается: старик до того вредный, другой раз я прямо взбеситься готова. Удеру отсюда в море, вот чем хотите клянусь. — Она помолчала немного. — Да, сказать-то легко, а вот смогу ли когда это сделать? Бросить его здесь совсем одного? Ни за что! Как он будет тут жить, бедняга! Он же помрет. Нет. Всё его ноги — проклятый динамит! Кабы я могла, отдала бы ему одну ногу, только от этого ни ему, ни мне никакого толку. — Она хихикнула. — Ни мне, ни ему. Искалечили безо всякой пощады. А где вы живете?