Песнь Сорокопута - [91]

– При всех?

– Наверное… Не знаю.

– И как тебе это?

– Что?

– Поцелуй, – раздражённо бросил я.

– Поцелуй как поцелуй, – пожал плечами он. Меня это начало нервировать.

– Ты типа раньше целовался? С парнями тоже?

– А ты нет? – улыбнулся он. – Я целовался. В Запретных землях всем всё равно. А у чистокровных как с этим?

– Не поощряется.

– Ты тоже, – прищурившись, в упор посмотрел на меня Скэр, – не поощряешь?

– Мне всё равно, – буркнул я, нахмурившись.

– А ты мог сегодня поцеловать Оливию, – мечтательно пропел Скэриэл.

– Больно надо, – отмахнулся я и тут же прикусил язык. Кому я вру, Скэриэл прекрасно знает, что я влюблён в неё.

– И ты никогда не целовался, – продолжал издеваться он.

– Тебя забыл известить, – процедил я.

– Могу помочь.

– С чем?

– С поцелуями. Представь, как Оливия разочаруется, если ваш первый поцелуй выйдет ужасным.

– Иди к чёрту, Скэриэл! – взревел я и кинул в него подушкой. Он не успел увернуться, и она шмякнула его по лицу. Он повалил меня в ответ, и мы оба скатились с дивана, при этом я больно ударился копчиком, а Скэриэл острой коленкой чуть не заехал мне в пах.

– Куда мне идти? – веселился Скэриэл.

– Слезь с меня!

– Так куда ты меня посылаешь? – не обращая внимания на мои крики, не сдавался он.

Раздался звук входящего сообщения на моём телефоне, о существовании которого я забыл. Скэриэл медленно поднялся и протянул мне руку, но я раздражённо её отбросил. Пока я, пыхтя, как старик, пытался подняться, он протянул мне рюкзак. Я достал телефон из кармана, посмотрел на сообщение и похолодел.

– Что там? – спросил Скэриэл, сбрасывая тогу.

– Гедеон написал, что мне срочно нужно домой.

XXVIII

Эдвард в свитере с закатанными рукавами стоял у открытого капота, в который раз проверяя уровень масла и тормозную жидкость. Я недовольно поджал губы, помрачнел и, вылезая из салона машины, громко хлопнул дверцей. Нахмурившись, Эдвард выглянул из-под капота и грозно посмотрел на меня.

– Прости, – пробурчал я, пряча руки в карманы. – Ну и холодрыга.

Прислонившись к машине, я лениво разглядывал соседнее здание – симпатичный невысокий дом с ухоженным газоном. Присмотревшись, я разглядел в окнах несколько силуэтов. Кажется, обитатели дома садились ужинать. Полчаса назад садовник-полукровка проведал нас, интересуясь ситуацией. Не каждый день рядом с их участком застревает незнакомая машина.

На улице быстро темнело, так ещё и холодный ветер не щадил. Вот уже несколько часов мы стояли в двухстах метрах от дома Скэриэла и ждали, когда разойдутся его гости.

Возвращаясь от Ноэля, мы заехали в магазин в надежде поскорее закупиться и поужинать дома. Пока мы выбирали между пиццей и лазаньей, Лоу прислал сообщение, в котором попросил не приезжать, пока Леон Кагер и близнецы Брум не уйдут. Всё, что нам оставалось, это ждать его звонка, припарковавшись на обочине. Первые полчаса Эдвард был уверен, что ждать придётся недолго – мы наматывали круги по району, но вскоре ему надоело впустую тратить бензин. Он припарковался на нашей улице, не слишком близко, чтобы нас не заметили, но и не далеко, чтобы доехать до дома как можно скорее; так мы сидели минут двадцать в салоне, прежде чем из соседнего дома на нас не начали с подозрением оглядываться чистокровные. И тогда Эдварду пришла гениальная мысль изобразить поломку.

Багажник и заднее сиденье были забиты продуктами на неделю вперёд. Повернувшись, я с жадностью посмотрел на французский багет, соблазнительно выглядывавший из бумажного пакета, и сглотнул слюну. Вместо того чтобы сесть и плотно поужинать дома, мы торчали тут, изображая двух неудачников. Эдвард органично вошёл в роль незадачливого шофёра: он оставил куртку в салоне, испачкал руки в масле, нервно прошёлся вокруг машины раз десять и выкурил уже три сигареты. Представление начиналось, когда какой-нибудь добросердечный водитель останавливался и предлагал свою помощь. Эдварду приходилось заверять, что всё под контролем и он ждёт дорожную техпомощь или эвакуатор. Иногда он путался в своих показаниях; всё же нам обоим было далеко до Скэриэла – вот кто точно являлся искусным лжецом.

Видимо, Эдвард действительно выглядел как хороший человек, попавший в беду, раз водители останавливались с завидной регулярностью. Или дело было в том, что мы находились в центре. Остановись мы в Запретных землях, где-нибудь посреди трущоб, нас бы мигом ограбили, ещё и колёса, фары или зеркала снять не побрезговали бы.

Чистокровные останавливались реже. Полукровки, что давно живут здесь, с ходу предлагали свою помощь. В ответ на заверения Эдварда они повторяли, что им несложно, они могут посмотреть, помочь, подбросить нас или отбуксировать машину на тросе до техсервиса.

Я не оставлял попыток уговорить Эдварда заехать куда-нибудь перекусить. Он недовольно указывал на продукты в салоне и повторял: «Подожди, скоро я приготовлю нормальный ужин».

Живот громко урчал. Мне нужно было чем-то себя занять, прежде чем я окончательно окоченею. От долгого сидения в салоне ныла спина. Ранним утром мы не меньше трёх часов добирались до Ноэля и около четырёх – обратно из-за пробок. Я открыл дверцу и потянулся к оставленной у ручника пачке сигарет. Выбив одну из упаковки, я уже собирался закурить, как меня окликнул Эдвард.