Песнь Сорокопута - [55]

Скэриэлу я ничего не рассказал про встречу с Оскаром. Я давно уже заметил, что Лоу плохо относится к нему, да и пару недель назад Скэриэл ясно дал понять, что считает абсурдным само желание встретиться с Оскаром после того, что произошло в клубе.

Мы условились встретиться на скамейке напротив картины «Охота на львов» в малом зале. Обычно там немного людей, потому что не все доходят до дальних помещений. В назначенное время я приехал к зданию. Через полтора часа выставка должна была закрыться, поэтому посетителей было ещё меньше, чем я предполагал.

Оскар ждал меня на скамейке. Он сгорбился, держал лицо в ладонях, как будто его мучила головная боль. Я остановился шагах в десяти от него, не смея подойти ближе. Оскар был в помятом костюме, на голове – ни следа от укладки. Он выглядел так, словно только что проснулся после знатной попойки, но, когда я подошёл ближе, от него не пахло алкоголем.

– Оскар, – тихо позвал я.

Он вскочил на ноги, как будто я протрубил в рог за его спиной.

– Привет, Готье, – неловко сказал он. – Как ты?

Это была дежурная фраза, на которую я даже не успел ответить, потому что следом он добавил:

– Гедеон всё ещё злится на меня?

Злится? Я не знал, что ответить. Для начала он мог бы извиниться за то, что бросил меня в тот вечер в клубе. Я был в бешенстве. За долю секунды Оскар сумел разозлить меня.

– Да, – всё, что я смог вымолвить.

– Жаль. – Он уселся на скамейку и жестом предложил мне сесть рядом.

Пришлось так и сделать, хотя у меня появилось дикое желание развернуться и оставить его здесь. Повисла напряжённая тишина, разбавляемая шумом редких посетителей малого зала.

– Как ты после… – Я не знал, как закончить фразу. «После того, как мой брат вмазал тебе»?

– Нормально, пришлось полежать в больнице. До сих пор не могу есть твёрдую пищу, – с усмешкой проговорил он. – У Гедеона хорошо поставлен удар. Я был удивлён.

– За что он тебя так?

– За тебя. – Оскар посмотрел на меня всё с той же усмешкой, как будто мы тут обменивались шутками. – Я бы тоже врезал другу, если бы он без разрешения забрал моего младшего брата в клуб.

Ты забыл добавить «и бросил его там». Но это детали.

– Тогда зачем ты позвал меня в «Яму»? – спросил я о том, что мучило меня всё это время.

– Готье, видит Бог, я не замышлял ничего плохого, – ответил Оскар внезапно серьёзным голосом. – Я хотел провести с тобой время, и мне показалось, что мы классно посидели в ресторане. Но в тот день у меня появилось одно неотложное дело в Запретных землях. Я не хотел заканчивать с тобой вечер, ведь было здорово. Гедеон в этом плане зануда. Он не любит Запретные земли и никогда бы не повёл младшего брата туда. Мне просто хотелось развлечь тебя. Ведь вначале было весело, правда?

– Ну да, – нерешительно ответил я, пытаясь вспомнить первые минуты в клубе.

– Но потом меня задержали, и, когда я вернулся, тебя уже и след простыл. Я был в панике. Искал тебя повсюду. Где ты был?

– У друга.

– Понятно, – кивнул он и продолжил: – Ну, а дальше ты всё видел. Я в крови, «Скорая». Не самое моё приятное утро.

– Гедеон запретил мне к тебе приближаться.

– Он имеет полное право требовать такое. Но вот ты здесь, – восторженно проговорил он, указывая на меня. – Знаешь, все считают тебя послушным сыном и примером для подражания, но ты дружишь с полукровкой, слышал, он приходит к тебе по ночам. И ты уже был в клубе в Запретных землях.

О таком я даже и не думал. Мне представилась возможность взглянуть на себя со стороны. Я – всегда считал, что хорошо справляюсь с ролью сына, брата, ученика. К слову, много чего Оскар не знал: я не сдавал Джерома, который был незаконным низшим в нашем районе, а значит, я считался его пособником. И я планировал ещё раз отправиться в Запретные земли со Скэриэлом. Не самые достойные поступки для внесения в личное дело.

Был ещё один вопрос, который не давал мне покоя.

– Прости, но почему вы поссорились с Гедеоном?

– Хотел бы и я знать, в чём виноват.

– Это как? – удивился я.

– Мы напились. – Оскар рассмеялся при виде моего поражённого лица. – Да, твой брат не такой уж святой, каким хочет казаться. Напились сильно, настолько, что я ничего не помню, что говорил и творил. Но не настолько, чтобы Гедеон не помнил. После той попойки он смотрит на меня как на врага народа. И он даже не даёт мне возможности объясниться!

Оскар громко произнёс последнюю фразу, привлекая внимание посетителей.

– Это странно, – только и мог я сказать.

– Не то слово. Поэтому я хотел бы попросить тебя помирить нас. – Оскар наклонился ко мне чуть ближе.

– Не думаю, что это в моих силах, – неуверенно ответил я, отстраняясь. – В последнее время он ходит мрачнее тучи.

– Что случилось? – серьёзно спросил Оскар.

Эта резкая перемена меня озадачила. Секунду назад Вотермил выглядел так, словно готов броситься на колени и просить о помощи, но, услышав о том, что у Гедеона, возможно, проблемы, мигом превратился в грозное оружие, способное прорваться сквозь все преграды, чтобы защитить моего брата.

Тут меня осенила идея. Оскар и Гедеон были друзьями детства. Возможно, Оскар знал Люмьера.

– Его друг детства – Люмьер.

– Уолдин? Люмьер Уолдин в городе? – удивлённо спросил Оскар.