Песнь Сорокопута - [23]

– И мне что, правда спуститься? В таком виде?

Пока я поднимался, мне и в голову не приходило, что Скэриэл сейчас выглядит так, как будто пришёл покорять танцполы «Глубокой ямы».

– Может, ты наденешь что-то из моей одежды? – безнадёжно спросил я.

– Да ты же крошечный, я не влезу ни в одну из твоих шмоток.

– Да пошёл ты. Ты выше всего сантиметров на пятнадцать.

– Так я всё равно крупнее тебя. Ты видел свои запястья? Прям как у Биби.

– Выметайся из комнаты, – разозлился я не на шутку. – Пойдёшь в таком виде.

– Расчёску хоть дашь? – примирительно спросил он, когда мы уже выходили.

– Обойдёшься.

Впервые мы спускались по лестнице вместе. Скэриэл больше любил покидать мой дом через окно. Двигался он спокойно, я бы даже сказал, непринуждённо, а моя походка напоминала движения осуждённого моряка, которого пираты приговорили к прогулке по доске. Другими словами, конец лестницы представлялся мне концом доски, которая неизбежно приведёт к главной акуле – к Гедеону.

Подойдя к столу, я выдохнул, как перед прыжком в воду, и поднял взгляд на присутствующих.

Габриэлла приветливо помахала Скэриэлу рукой. В ответ Лоу улыбнулся ей и тут же скис под взглядом Гедеона.

– Добрый вечер, мистер Лоу, – проговорил Гедеон ледяным голосом, – вы так часто бываете у нас дома, что пора вам выделить отдельное место за нашим столом.

VII

– Очень приятно с вами познакомиться, – радостно выпалил Скэриэл. – Готье много хорошего о вас рассказывал.

Надо было видеть моё лицо в этот момент. У меня натурально отвисла челюсть. Врать я не умел с рождения, следовательно, поддержать наглую, пусть и во благо, ложь Лоу был не способен. Мне показалось, что я слышу закулисный смех, как в ситкомах, когда происходит что-то комичное.

Пока я боролся с яростным желанием хлопнуть себя по лбу и простонать что-то в духе: «Иисусе…», – Скэриэл продолжал, по моему мнению, ухудшать ситуацию.

– У вас чудесная семья. – Он торопливо уселся за стол. – Я всегда хотел иметь старшего брата и младшую сестрёнку.

Лоу сначала лучезарно, во все тридцать два зуба, улыбнулся Гедеону, а затем повернулся к Габриэлле. Сестра прыснула со смеху и поспешно закрыла рот ладонью, продолжая беззвучно смеяться, как будто Лоу сделал ей забавный комплимент. Гедеон выглядел так, словно собирал всё самообладание в кулак, чтобы не перевернуть одним резким движением стол.

Я уселся на своё место и под столом, незаметно от всех, больно ударил Скэра ступнёй по голени. Тот не издал ни звука и даже бровью не повёл. Гедеон смотрел пренебрежительно и недоверчиво. В это время Фанни наполнила наши стаканы водой, а Кэтрин разлила по тарелкам наваристый суп. Сильвия стояла за спиной Гедеона и смотрела на Скэриэла как на самую большую ошибку в мире. Как будто он одним своим присутствием за столом с чистокровными плюнул ей в душу.

– Очень вкусно пахнет. – Скэриэл продолжил пугать всех своим дружелюбием; теперь он взялся за Кэтрин, которая хотела поставить наполненную тарелку рядом с гостем. Её руки дрогнули от неожиданности, когда он внезапно к ней повернулся.

Когда все получили свои порции, Гедеон первым взял ложку, и мы последовали его примеру. Обычно наша семья после смерти мамы ела молча, за столом чаще всех болтала только Габи, но Скэриэл ничего не знал о наших семейных ужинах, а трещать как сорока – в этом он был мастак.

Не знаю, как описать этот ужин, но я точно запомнил его на всю жизнь. Никогда ещё мне не доводилось пережить столько эмоций, как за эти полчаса. Когда мы только принялись за еду, меня одновременно охватило волнение, отчаяние, страх и тревога, так что я думал, моя спинномозговая жидкость вскипит, как вода в чайнике. Но это было только начало представления под названием «Скэриэл Лоу на ужине у Гедеона Хитклифа».

Габриэлла по привычке заговорила о балете, подругах и школе, но Лоу уцепился за первую тему и поведал о том, как в детстве с мамой ходил на постановку «Щелкунчик и Мышиный король». Эта была такая прекрасная и добрая история, что я даже расслышал, как Фанни – они с Кэтрин подслушивали нас – охнула от умиления. Габи с большим интересом слушала Скэриэла и задавала вопрос за вопросом, отвечая на которые Лоу умудрялся ещё красочнее расписывать тот далёкий вечер.

Возможно, я бы тоже умилился, если бы не знал, что Скэриэл врёт как дышит, и делает это настолько правдоподобно, что уличить его сейчас во лжи было бы по меньшей мере бесчеловечно с моей стороны.

Если вначале Гедеон готов был окунуть Скэра в кастрюлю с горячим супом, то сейчас, наблюдая, как Габи смеётся и получает удовольствие от общения с ним, брат снисходительно смотрел на всё это. Не знаю, специально ли Лоу выбрал тактику игнорировать меня во время ужина и всё свое внимание посвятить окружающим, но это работало. С Габи он болтал на любые темы, которые она упоминала, пусть даже вскользь. Гедеон ничего не упоминал, сидел, будто воды в рот набрав, но Лоу пару неловких минут восторгался его новой сорочкой, при этом брат выглядел так, будто его от этой лести сейчас стошнит прямо в тарелку. Скэриэл сообщил растерянной Сильвии, что она похожа на знаменитую актрису, недавно получившую Оскар. Когда Фанни наполняла его стакан, он добил её строчками из стихотворения неизвестного мне поэта.