Песнь последнего менестреля - [14]

Вдруг прокатился по рядам.

Смятенье чувствуя, тревогу,

Все расступились, дав дорогу

Тому, кто, бледен, сам не свой,

Спускался вниз тропой крутой.

Перескочив за огражденье,

Он стал в каком-то исступленье,

Глядит испуганно кругом,

Всех обводя безумным взглядом,

И люди, бывшие с ним рядом,

Узнали Делорена в нем,

И с места женщины вскочили,

На землю всадники ступили.

«Кто ты? — кричит ему народ.

Так кто же боя победитель?»

А рыцарь снял свой шлем:

                                «Глядите!

 Я — Крэнстон. Край мой — Тивиот.

Я отстоял честь паладина».

И к леди он подводит сына.

25

Она спасенного ласкает,

К груди ревниво прижимает

И вся трепещет, но хранит

Бесстрастный и холодный вид

И мимо Крэнстона надменно

Глядит, хоть встал он на колена.

Хьюм, Дуглас, Хоуард с дамой тут

Ведь и врага за честность чтут!

Вступили в спор. Напрасный труд!

Весь клан молил: «Смягчись душою,

Покончи с давнею враждою.

В брак Крэнстон с Маргарет должны

Вступить на благо всей страны!»

26

Взглянув на горы за рекою

И вспомнив то, что Дух предрек,

Она сказала: «Не тобою

Побеждена я. Это — рок.

Определяет звезд забота

Путь Брэнксома и Тивиота.

Любовь свободна и светла».

И дочь она своей рукою

К влюбленному в нее герою,

Смиряя гордость, подвела.

«Тебе служить я верно стану,

Ты — моему послужишь клану.

Пускай залогом дружбы нам

Вот это будет обрученье.

И я на праздник приглашенье

Передаю сейчас гостям!»

27

Хозяйке Брэнксома надменной

Поведал Крэнстон откровенно,

Как сшиб с седла он Делорена,

Как паж его, что нагл и смел,

Волшебной книгой овладел,

Как под личиною заемной

Пробрался в замок ночью темной,

Где и украл чужой наряд,

Пока был Уильям сном объят.

Но Крэнстон обошел молчаньем

Историю с ночным свиданьем,

И леди тоже ничего

Не молвила насчет того,

Что ей знакомо ведовство.

Другая мысль владела ею:

Как наказать пажа-злодея,

Как книгу черную забрать

И в склепе схоронить опять?

Мне ль развлекать дам благосклонных

Своим рассказом о влюбленных,

О том, как Маргарет сначала

Была испугана немало,

Когда за боем наблюдала?

Как счастлив каждый, кто любим,

Давно известно им самим.

28

Покуда поединок длился,

Внезапно Уильям пробудился.

Он тотчас же узнал о том,

Что кто-то с поднятым мечом

В его доспехах дерзновенно

Присвоил имя Делорена,

Он к месту боя побежал.

Его весь клан там увидал,

И всем казалось в то мгновенье,

Что появилось привиденье.

Сэр Крэнстон рыцарю не мил,

Но Уильям мужество ценил

И потому врага приветом

Почтил, забыв старинный спор,

Хотя грубоватым с давних пор

Он слыл — и неучем при этом.

В бою, смиряя гневный пыл,

Он тех, кто сдался, не рубил

И попусту врагу не мстил.

Умел ценить он в схватке ярой

Своих противников удары.

Так было с ним и в этот миг.

На тело Масгрейва взирая,

Он низко головой поник,

Суровый взор свой потупляя.

Так и стоял он на лугу,

Скорбя по падшему врагу.

29

«Ну, Ричард Масгрейв, мой когда-то

Смертельный враг! Ты мертв, злодей!

Да, у тебя я отнял брата,

Ты — сына у сестры моей.

Три месяца сидел в темнице

Я в замке Нейуортском твоем

И вынужден был расплатиться

С тобою выкупом потом.

Когда бы нам сойтись в сраженье,

Когда б ты был живым сейчас,

Нам не было бы примиренья,

Похоронили б вместе нас!

Спи, взыскан милостью господней!

Врага не знал я благородней.

Всем был известен с давних пор

Твой клич: «Копье и пара шпор!»

Быстрее лучших гончих свор

Ты настигать умел оленя,

И все внимали в восхищенье,

Когда твой рог во тьме лесов

Сзывал к тебе отставших псов.

Я б отдал земли Делорена,

Чтоб не был ты добычей тлена!»

30

И к Камберленду в путь, домой,

Лорд Дакр отряд направил свой.

Положен Масгрейв был сраженный

На щит, в бою окровавленный;

Его посменно вчетвером

На копьях понесли потом.

Бард впереди идет. Стенанья

Доносит ветерка дыханье.

А вслед священники идут,

Молитвы скорбные поют.

И рядом рыцари. В печали

Они копье к земле склоняли.

Так тело Масгрейва несли

К холмам родной его земли

И в горном храме схоронили,

В отцовской родовой могиле.

* * *

Умолк певец. Но арфы звон

Продолжил песню похорон,

И звуки, полные печали,

Чуть смолкнув, снова возникали,

То откликаясь за горой,

То поглощаясь тишиной,

Как будто менестреля стоны

Наполнили долины, склоны

И над оставленным холмом

Перекатили струнный гром.

Те, кто внимал печальной были,

Певца умолкшего спросили,

Зачем он здесь, в глухом краю,

В нужде проводит жизнь свою?

Ведь там, на юге, награжденья

Щедрее были бы за пенье.

Бард молча оглядел гостей.

Он горд был арфою своей

И похвалой всеобщей тоже,

Но родина ему дороже.

Внимать ему невыносимо

Насмешке над страной родимой,

И потому был резок звон

Струны, когда вновь начал он.

Перевод Вс. Рождественского

Песнь шестая

1

Где тот мертвец из мертвецов,

Чей разум глух для нежных слов:

«Вот милый край, страна родная!»

В чьем сердце не забрезжит свет,

Кто не вздохнет мечте в ответ,

Вновь после странствий многих лет

На почву родины вступая?

Для тех, чьи чувства таковы,

Все песни немы и мертвы!

Пускай огромны их владенья

И знатно их происхожденье,

Ни золото, ни знатный род

Ничто им в пользу не пойдет.

Любуясь собственной тоскою,

Они не ведают покоя.

Удел и рок печальный их

В себе убить себя самих!

Они бесславно канут в Лету,

Непризнанны и невоспеты!

2

О Каледония, твой лик

Порою строг, порою дик!

Страна могучих кряжей горных,

Страна потоков непокорных,