Песнь ножен - [5]
Поговорив со Спэггом, Солдат и сам вышел на прогулку, чтобы поближе взглянуть на стены города, возвышавшиеся над красными шатрами его армии. Увы! Хотя положение за этими стенами было совсем не по нраву горожанам, страдавшим под гнетом тирана, Солдат не имел возможности вмешаться. Это был не его путь. Отнюдь не его путь… Разломать ворота и ввести своих воинов в город — вот что хотел бы сделать Солдат. Выволочь Гумбольда и Каффа на улицу и отрубить им головы, как они поступили с законной королевой. Проклятая политика! Карфаганцы избрали путь справедливости, в то время как Солдат разрывался от желания обезглавить мерзавцев Гумбольда и Каффа, а потом швырнуть их останки псам.
Кафф! Этого человека он с удовольствием вызвал бы на смертный бой в любое время дня и ночи и ни на миг не пожалел бы о своем решении. Еще в бытность свою капитаном имперской гвардии Кафф влюбился в Лайану — и любил ее до сих пор. А жена Солдата так и не отказала ему окончательно и бесповоротно в праве любить ее. О нет, она не отвечала взаимностью, но всегда считала капитана Каффа одним из своих друзей и защитников. Что ж, теперь ясно, что он за друг…
Когда Солдат винил Каффа в смерти королевы Ванды, Лайана сказала: «Мы не знаем, он ли это сделал. Возможно, приказ о казни отдал Гумбольд». Она по-прежнему находилась под обаянием этого мерзавца — смертельного врага Солдата. Он не сомневался в верности жены и знал: она любит его горячо и преданно. Но Лайана продолжала верить, что Кафф — не такой уж плохой человек. Вдобавок некогда она даже подумывала о браке с ним. Солдат полагал, что именно поэтому Лайана сохранила нежность в своей душе. Лайана не могла поверить, что человек, который прежде ей нравился, может быть столь ничтожным и злобным, — пусть даже она потеряла память и знала о своем прошлом только то, что рассказывали ей другие.
— О глупость нашей лояльности, — пробормотал Солдат, обходя могилы товарищей, недавно погибших в сражении. — Она не позволит нам узнать правду.
Некогда Солдат отрубил Каффу кисть руки. Теперь капитан приделал к запястью металлическое крепление, в которое вкладывал различное оружие или живых зверей вроде крыс и ястребов. Их огузки удалялись, и серебряная винтовая нарезка, заменявшая им задние части, удерживала животных на запястье Каффа. Капитан использовал эту свою особенность, чтобы вселять ужас во врагов.
«В следующий раз я отрежу ему голову, — подумал Солдат, — и посмотрим, что он сумеет ввинтить на ее место». Эта мысль немного примирила его с реальностью, пока он не рассудил, что Каффу, чего доброго, удастся приделать себе голову тигра или орла, и мечты опять обернулись кошмаром.
Солдат подошел к воротам города и вызвал Каффа. Заставив его прождать долгое время, капитан подал голос из-за решетки:
— Ты опять явился?
— Да, трус. Встретимся в оговоренном месте. Один на один.
Кафф скрипнул зубами.
— Я не трус, и тебе об этом отлично известно. Но генерал не принадлежит себе. Это ты тоже знаешь. Теперь я больше не имею права рисковать собой в идиотских играх. Я командую армией и несу за нее ответственность. Мне уже намекнули, что моя жизнь слишком ценна, чтобы рисковать ею на дуэлях.
— Я тоже командую армией. Однако я желаю встретиться с тобой на поединке. Ты — генерал. Никто не может тебе приказывать. Ты сам устанавливаешь правила.
Говоря все это, Солдат отдавал себе отчет, что ничего не добьется. Он знал: Кафф кто угодно, но только не трус. Для него было истинной пыткой сидеть за стенами Зэмерканда, не отвечая на вызов Солдата. Особенно учитывая, что Солдат и его люди денно и нощно потешались над ним. Гумбольд был единственным человеком в городе, кто имел власть запретить Каффу выйти на бой с Солдатом. Наверняка он так и поступил. Потерять Каффа — значило потерять свою правую руку. Королю-узурпатору нужна была сильная правая рука, чтобы держать людей в подчинении. Возможно, Гумбольд пообещал Каффу, что в один прекрасный день он получит голову Солдата на блюде.
— Я вернусь завтра, — сказал Солдат.
— Ты получишь тот же ответ.
— И тем не менее. Хочу услышать его от тебя.
Солдат отошел от ворот, так ничего и не добившись.
По мере того как разгорался день, магия на небесах начинала выцветать. Солдат задумался, скоро ли явится ИксонноксИ, дабы начать войну… Война между чародеями! Как это будет происходить? Маги сойдутся в поединке — или же юному ИксонноксИ потребуется армия? Последуют ли карфаганцы за Солдатом в бой против врага ИксонноксИ, дабы возвести на престол нового Короля магов? Солдат надеялся, что да. Судьба их собственной страны за Лазурным морем была в тех же руках. Присутствие Короля магов оказывало влияние на весь мир, а не только на отдельное государство. Король магов был важной птицей для всех смертных.
Наверху в сторожевых башнях вспыхнули огни. В лагере Красных Шатров зажглись светильники и факелы. На Зэмерканд и его окрестности спустилась ночь. Ветер пропах ароматическим маслом и горящим хворостом. Чудесные запахи летнего дня…
Пока Солдат шел к своему шатру, какая-то мошка настырно звенела у него над самым ухом. Казалось, она что-то говорит ему, и внезапно Солдат почувствовал, как пустые ножны оттягивают пояс. Волшебные ножны не раз спасали ему жизнь, начиная петь, когда приближался враг. Ножны именовались Синтра. Это имя было вышито на коже золотой нитью, и здесь же было еще одно имя: Кутрама. Имя меча. Но Солдат не мог вспомнить, держал ли он в руках этот меч, и не имел ни малейшего представления, где тот может находиться. Он только знал, что Синтра тоскует по нему, и надеялся, что в один прекрасный день они воссоединятся.
Мир не столько «меча и магии», сколько «магии и меча». Мир окруженных горами маленьких королевств, каждое из которых зависит от воли и желания волшебника-покровителя, реальная же власть зависит от отрядов наемников, прозванных Красными Шатрами. Мир, где за горами — таинственная волшебная страна, где, как говорят, ВОЗМОЖНО ВСЕ... Здесь не помнящий своего прошлого рыцарь, в жестоких битвах доказавший свое право называться отважнейшим из отважных, принужден оберегать странного юношу, наследующего титул Короля-Мага, повелителя ведьм, чародеев и чернокнижников.
… Странный, жутковатый мир. Мир не столько «меча и магии», сколько «магии и меча». Мир окруженных горами маленьких королевств, каждое из которых зависит от воли и желания волшебника-покровителя, реальная же власть зависит от отрядов наемников, прозванных «Красными шатрами». Мир, где за горами — таинственная волшебная страна, где, как говорят, ВОЗМОЖНО ВСЕ… Здесь странствующий рыцарь, взявший в жены принцессу одного из этих королевств, отправляется, дабы спасти ее от безумия и гибели, к «магам из-за гор».
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.