Песнь крови - [12]

Развязанный Эмеральд длинно и грязно выругался, встал нерешительно на ноги, покачиваясь. Заметил Карацину — и принялся переругиваться с нею на языке вовсе невразумительном. Разозлились оба — Эмеральд обвинял сердито, Карацина огрызалась, явно оправдываясь. Он делался все бледнее, задрожал.

— Ты готов говорить с нами? — осведомился Ездок.

Эмеральд плюнул на пол.

— Значит, допрос. Шпат, Тяп, займитесь.

Коренастый вдруг застыл, всматриваясь. Ездок проследил за его взглядом — а, на труп Защитника уставился. В очередной раз подумал: «Надо с телом что-то делать». И тут раздалось:

— Э-эй!

— Держи его!

— Су-Ча!

Ездок повернулся — а уже и Эмеральдовы ноги скрылись за окном. Бес, вцепившись в одну, отчаянно пытался ухватить за руку Чаза, но не успел. Падающий Эмеральд и не вскрикнул ни разу. Су-Ча же, кому опасность вовсе не грозила, визжал за восьмерых.

Жерк-младший протиснулся к окну. Не глянув на останки Эмеральда, осмотрел площадь: кто заметил? как отреагировал?

Ничего — коренастый явно выбросился по собственному почину.

— Эй, ведьма удирает! — крикнул Шпат.

Пока наблюдали кончину Эмеральда, Карацина ускользнула. Ездокова банда кинулась к дверям, но глава ее заметил:

— Пусть удирает. Захотим, отыщем снова.

— Это как?

— Су-Ча поможет?

— Нет, Сеть. Когда мы были в библиотеке, я ее пометил. Шпат, проследи за ней. Может, она к Одехналу побежит. Остальные — сидите здесь и будьте начеку. Я вернусь ко времени, когда нужно будет раздавать призы прыгунам.

— Куда ты? — спросил Вар.

— На аудиенцию с королем. Не самое приятное занятие.

Уходя, услышал, как Чаз со Шпатом принялись спорить о Карацине. Чаз объявил, что безумно в нее влюблен и что она впечатлилась его мужскими достоинствами. Шпат же считал, что у Чаза голова мякиной набита, и в том Шпата активно поддерживали остальные.

10

— Его величество обедает, — объявил Ездоку камергер. — Затем он должен подготовиться к церемонии, где будет присутствовать и ваш отец. Полагаю, вам следует прийти в более подходящее время.

Камергер улыбнулся фальшиво. Немногие позволяли подобное с мастер-наездником Жерком.

— Я как раз насчет церемонии. План меняется — я вместо отца.

Улыбка камергера превратилась в ухмылку.

— Тем более.

Ездок глянул на стражей у двери. Те старались не улыбаться. Жаль, не все соглашались с особым положением семьи Защитника.

— Меган, послушай меня: я устал, я очень зол, и терпение мое на пределе. Мне нужно видеть короля. Если меня заставишь, я пройду и через твой труп, ты понял?

Интересно, может, камергер тоже в заговоре? Хотя едва ли. Он лишь делает свою работу, как видит нужным, — пожалуй, чуть злоупотребляя положенным по статусу высокомерием.

— А в чем дело?

— Если б я хотел, чтобы ты знал, — я б сказал тебе.

Рассерженный камергер хлопнул дверью перед носом Ездока. А тот больше разозлился на себя, чем на Мегана: нельзя так срываться. Глянул на стражей — те тут же сделали вид, будто ничего не замечают. Шагнул к двери и маленьким простым заклятием разбил засов.

Король был тощим, высоким, смуглокожим брюнетом чуть за тридцать, надевшим корону Шасессеры меньше года тому назад. Он разделял трапезу с двумя доверенными чиновниками. Завидев Ездока, вскочил раздраженно, в карих глазах засветилась злоба.

— Вот уж воистину наследственное хамство! Я терпел твоего отца лишь потому, что он делал свое дело. Но ты — вовсе не Жерк Победоносный, ты — капитан моей конницы. Скажи, почему бы тебя не выгнать отсюда плетками?!

Терпение Ездока действительно было на пределе.

— Тому две причины, — ответил он. — Первая: я вам не позволю, как и мой отец не позволил бы. Вторая: Жерк Победоносный мертв. Я теперь вместо него.

В зале повисла глухая, неправдоподобная тишина. Губы шевелились — но слова не могли выйти из-за них.

— Его убили на рассвете по приказу Хева Влазоса. Убийца служит колдуну Кралижу Одехналу. К этому часу Влазос, убийца и большинство людей Одехнала мертвы. Но сам колдун жив и здоров, равно как и сообщники Влазоса. Сеть была сильно повреждена, но я восстановил ее. Сейчас в Шасессере спокойно, но лишь сейчас. Думаю, сегодня ночью убийцы придут ко многим — даже в королевский дворец. Придут, несмотря на все мои попытки остановить Одехнала. Это все. Да, еще одно: в руках заговорщиков оказался нелегальный воздушный корабль.

— Жерк мертв?! — выдохнул один из министров. — Боже помилуй! Да все приграничные варвары тут же кинутся грабить провинции!

— Домашние варвары страшнее, — заметил король. — Они узнают раньше.

— Так что же делать?

— Ничего не делать, — ответил Ездок. — Все остается как раньше, но я занимаю место отца.

— О нет, — возразил король. — Никогда больше один человек не получит такой власти.

— Вы хотите сказать, мой отец злоупотреблял своей властью?

— Едва ли, но…

— Но он не позволял королям безумия? Думаю, именно так. Хотя он редко вмешивался даже в чернейшие дела ваших предшественников.

Король Беледон сидел на троне всего год. Считался хорошим правителем, но и кое-кто из худших и страшнейших властителей Шасессеры в начале правления тоже слыл добродетельным и мудрым.

— Больше Защитников не будет! — объявил Беледон, испепеляя Ездока взглядом. — Должность умерла вместе с хозяином.