Песнь копья - [189]
Паланкин неспешно добрался до врат очень высокого, величественного и пугающего здания, – храма демона жадности Таала, возвысившегося до божественного статуса. Среди всех небожителей, почитавшихся в Маркуне, наиглавнейшим был он, покровитель ловких, хитрых и умных, забирающих богатство у наивных простаков, кои его недостойны.
Из паланкина появилось несколько полных мужчин с бритыми головами, судя по голосам и повадкам, – скопцов. Последним, кряхтя и постанывая, на тёмно-серые камни брусчатки выбрался очень толстый и старый евнух, лицо которого было изуродовано ожогами. Он носил на пальцах сверкавшие перстни и опирался на дорогую трость, при виде которой мелкое ворьё с сопредельных улиц пришло в возбуждение. Проклиная всё на свете, богач начал восхождение по ступенькам.
В храме царил тревожный полумрак, который разбавляли красные свечи. В окнах были витражи чёрного и красного с редкими пролесками жёлтого стекла. После грязи улиц скромное убранство храма казалось роскошным просто потому, что вокруг царила чистота. На многочисленных тяжёлых скамьях было почти пусто, и десятка прихожан не набралось бы. Все они сидели поодиночке и тихо бормотали.
У Таала не было алтаря, вместо него в дальнем конце залы высилась сидящая статуя демона. Он был уродлив: похожая на медвежью голова с бараньими рогами, когтистые лапы, большое брюхо; на спине пара крыл. Пасть демона была распахнута и длинный язык свисал до груди. Он состоял из чистого золота, этот язык, а глазами служили огромные гранаты. Остальное тело Таала являлось простым, почти чёрным камнем. Над рогатой головой висело диковинным нимбом колесо со множеством шипов; с колеса опускались золочённые цепи, а на них, пристёгнутые оковами, висели гроздьями мумифицированные руки великих воров прошлого.
Подле демона стояла фигура в чёрном плаще с капюшоном, – жрец Таала. Именно к нему обратился евнух Эц, перебарывая отдышку:
– Хочу… купить… молитву…
– Да, о страждущий, да, – ответил жрец приятным голосом. – О чём желаешь, чтобы мы помолились?
– О помощи в… поиске… давней знакомой, – отвечал Эц как можно громче, чтобы все воры, молившиеся в тот час, могли его расслышать. – Ныне уж взрослая женщина… но в детстве я много сил положил на… её воспитание. Дитя мне как дочь, коей никогда… не имел. Поселилась в Маркуне, хочу найти… встретить милую девочку.
– Какая благородная и трогательная цель! – обрадовался жрец. – Сколько же ты готов заплатить, чтобы Таал услышал тебя?
Эц сделал жест изуродованной рукой, и молодые евнухи зашевелились. Они были напряжены, чувствовали, что поступали неправильно. Пускай их верность принадлежала Эцу, но всё же, годы, прожитые в обители Элрога наделили скопцов чувством страха божьего. По пути к храму Таала они спорили, но старый и властный Эц подавил чужую волю как делал это всегда. Один из его прислужников достал из-под плаща кошель и жертвенный котелок, стоявший перед ликом демона, наполнился монетами. Чарующий звон золота придушил молитвы, а его кровавый отблеск притянул взгляды.
– Великолепная щедрость, о страждущий! – Голос жреца подрагивал от жадности. – Таал услышит тебя, я уверен!
Из-за статуи появился служка, молодой ученик воровской гильдии, отбывавший наказание за нерадивость. По традиции он носил лишь набедренную повязку, что должно было упредить от попыток обокрасть рогатого господина. Мальчишка приставил к пасти демона стремянку и, кряхтя, потянул котёл наверх. Совсем скоро золото со звоном прокатилось по пищеводу и попало в толстое брюхо Таала, монеты улеглись на предыдущие подношения и затихли там, оставив смертным лишь отрыжку в виде эха.
– Прекрасно! – провозгласил жрец, хлопая в ладони. – Мы помолимся, о страждущий! Мы хорошо помолимся!
– Я хотел бы назвать имя той, с которой ищу встречи, – добавил Эц, понимая, что после принесения жертвы интерес к нему быстро угаснет. – Надеюсь, Сердце Алчбы расслышит его.
– Не повредит, говори!
– Зиру. Мою милую девочку, мою почти кровиночку зовут Зиру. Так хочу найти её, встретиться с ней.
При звуках этого имени жрец Таала вздрогнул и сделался словно бы на голову короче; служка уронил котёл и с воплем убежал за спину демона. Молившиеся воры неслышными силуэтами заскользили к выходу.
– Зи… Зи… я… она… м-м-м-м-мы помолимся… – прошептал жрец, дрожа всем телом.
– Уж постарайтесь.
– А теперь уходите! Немедленно!
Хромая прочь, Эц думал, что оно стоило потраченных денег, – через храмы весть распространится по громадному городу со скоростью морового поветрия. Он мог бы искать встречи месяцами и всё впустую, так уж устроен был Маркун, – нужны знакомства и репутация. Но старик не обладал таким временем и таким терпением.
Евнухи поселились в самой дорогой гостинице города, где Эц взял себе наироскошнейший номер, оставив подопечных скопом ютиться в самом скромном. Снаружи этот особняк был крепостью, защищённой стенами, воинами, магией и сторожевым зверьём, внутри же – благословенный уголок, полный любых наслаждений. К богатому господину заспешили ювелиры, продавцы дорогих вин, дворцов, кружев, шелков, невольников, а главное, – волшебники-целители с мазями и эликсирами.
