Песнь Кали - [35]

– О Господи,– произнесла Амрита, когда я закончил. Она казалась расстроенной, даже встревоженной.

– В общем, в любом случае это было неплохим завершением моего первого дня в прекрасном городе Калькутте,– сказал я.

– Ты не испугался, Бобби?

– Помилуй Бог, нет. А почему я должен был испугаться, малышка? Волновался я лишь о том, чтобы вернуться в отель, сохранив при себе бумажник.

– Да, но…

Амрита умолкла, подошла к Виктории, сунула ей обратно в руку оброненную пустышку и вернулась к кровати.

– Я хочу сказать, что если за этим больше ничего нет, то тогда, Роберт, ты провел вечер с сумасшедшим. Жаль… жаль, что я не была там, чтобы переводить.

– Я тоже жалею,– искренне признался я.– Насколько я понимаю, Муктанандаджи декламировал снова и снова Геттисбергскую речь Линкольна по-бенгальски, а Кришна тем временем сочинял страшилку.

– Значит, ты думаешь, что юноша рассказывал неправду?

– Неправду? – повторил я, хмуро уставившись на нее.– Что ты хочешь этим сказать? Оживающие трупы? Мертвые поэты, извлекаемые из речного ила? Но ведь М. Дас, дорогая, исчез восемь лет назад. Из него получился бы весьма несвежий зомби, верно?

– Нет, я не об этом,– сказала Амрита.

Она улыбнулась, но улыбка получилась усталая. Я понял, что не надо было брать ее с собой. Я так волновался, что мне понадобится переводчик – кто-нибудь, кто поможет разобраться с местной культурой. Дубина!

– Я просто подумала, что юноше, возможно, казалось, что он рассказывает правду,– пояснила Амрита.– Вполне вероятно, что он пытался присоединиться к капаликам, или как они там называются. Он мог увидеть нечто, чего не понял.

– Да, возможно,– согласился я.– Не знаю. Парень был в ужасном виде: красные глаза, плохая кожа, весь издерганный… Наркотиками накачался, насколько я могу судить. У меня сложилось впечатление, что Кришна многое добавлял или менял. Это вроде той старой шутки из комедии, когда иностранец что-нибудь буркнет, а переводчик десять минут распинается. Понимаешь, что я хочу сказать? Как бы там ни было, вполне возможно, что он пытался вступить в это тайное общество, а они разыграли эти штучки с призраками. Но, по-моему, зачинщик здесь – Кришна.

Амрита взяла поднос и поставила на туалетный столик. Не глядя на меня, она принялась переставлять с места на место чашку и серебряный прибор.

– А зачем? Они просили денег?

Отбросив простыню, я встал и подошел к окну. По середине улицы двигался трамвай, на ходу подбиравший и высаживавший пассажиров. Небо все еще было усеяно низкими тучами, но солнечного света хватало, чтобы отбрасывать тени на разбитую мостовую.

– Нет,– сказал я.– Не напрямую. Но Кришна завершил вечер остроумным маленьким эпилогом, совсем sotto voce [2] объясняя, как необходимо его другу выбраться из города, попасть в Дели или еще куда-нибудь – возможно, даже в Южную Африку. Он не оставил никаких сомнений в том, что несколько сотен долларов были бы приняты с благодарностью.

– Он просил денег? – Тяжеловесные британские гласные звучали у Амриты гораздо резче, чем обычно.

– Нет. Напрямую – нет…

– И сколько же ты им дал? – Она не проявляла ни тени раздражения, лишь любопытство.

Я подошел к своему чемодану и начал вытаскивать оттуда чистое белье и носки. Я в очередной раз получил подтверждение того, что самым сильным аргументом против брака, абсолютно неопровержимым аргументом против многолетней жизни с одним человеком является разрушение иллюзии свободы воли постоянным осознанием своей полной предсказуемости для супруга.

– Двадцать долларов,– ответил я.– Самый мелкий дорожный чек, что у меня был. Большую часть индийских денег я оставил тебе.

– Двадцать долларов… – задумчиво пробормотала Амрита.– По нынешнему курсу это примерно сто восемьдесят рупий. Ты вписал имя Муктанандаджи?

– Нет, оставил незаполненным.

– Непросто ему будет добраться до Южной Африки на сто восемьдесят рупий,– мягко сказала она.

– Черт побери, да мне все равно, даже если на мои деньги эти двое купят себе кокаина. Или пустят их на благотворительность – Фонд спасения Муктанандаджи от клятвы капаликам. Налоговые льготы. Деньги вперед.

Амрита промолчала.

– Взгляни на это с другой стороны,– сказал я.– Мы в любом случае не можем за двадцать долларов нанять няню, отправиться в Эксетер на паршивый фильм, а после этого еще и заглянуть в «Макдональдс». Его рассказ был гораздо интереснее, чем некоторые из фильмов, на которые мы ездили в Бостон. Как назывался этот дурацкий детский фильмец, на который мы спустили пять долларов, когда перед самым отъездом ходили в кино с Дэном и Барб?

– «Звездные войны»,– ответила Амрита.– Как ты думаешь, можно из этой истории что-нибудь взять для статьи в «Харперс»?

Я завязал пояс на банном халате.

– Саму встречу и кафе можно. Я попробую показать, насколько сюрреалистичны и нелепы некоторые персонажи в моих… Как это назвал Морроу?.. В моих поисках М. Даса. Но бредовые излияния Муктанандаджи я не смогу использовать. Разве что малую часть. Упомяну, конечно, но все эти штуки с капаликами уж больно потусторонни. Подобные россказни про богиню-убийцу канули в Лету с последними киносериалами. Я еще проверю то, что касается шайки,– возможно, капалики представляют собой разновидность калькуттской мафии,– но остальное слишком сверхъестественно, чтобы вставлять в серьезную статью о превосходном поэте. Это даже патологией не назовешь, это…