Пески Марса. Остров дельфинов - [33]

Примерно через час можно будет вызвать обсерваторию, и они нас засекут. Мы так обычно делаем, когда летаем на большие расстояния.

Ионосфера слишком слаба, мы не можем посылать сигналы вокруг планеты, как на Земле. Ну ладно, пойду посмотрю, как там радио.

Он снова пошел вперед и стал возиться у передатчика. Хилтон тем временем занялся проверкой отопительной и кислородной систем, а Гибсон и Джимми задумчиво смотрели друг на друга.

– Да, угодили мы в историю, – хмыкнул Гибсон. – Приехать с Земли на Марс и так влипнуть на каком-то дурацком самолете! С этого момента летаю только на ракетах!

Джимми улыбнулся:

– Будет что рассказать на Земле! Может быть, мы наконец сделаем настоящие открытия.

Он прилип к окну, прикрывая глаза рукой, чтоб не мешало освещение кабины. Вокруг все было темно, только падал свет из самолета.

– Кажется, вокруг холмы. Ой, прямо перед нами утес! Еще бы несколько метров, и мы бы разбились.

– Вы хоть немного представляете, где мы? – крикнул Гибсон пилоту.

Вопрос был явно бестактный.

– Примерно 120ЬE, 20ЬN, – сухо сказал тот.

– Значит, мы где-нибудь в Этерии, – сказал Гибсон, наклоняясь над картами. – Да, здесь отмечен холмистый район. Подробностей нету.

– А тут никто не был. Его наносили на карту с воздуха.

Гибсон обрадовался, увидев, как просиял Джимми.

– Ну что ж, действительно приятно попасть в край, где не ступала нога человека!

– Не хотел бы вас огорчать, – сказал Хилтон, и по голосу было ясно, что именно это он собирается сделать, – но я совсем не уверен, что вы сможете послать сигнал на Фобос.

– Как это? – обиделся пилот. – Радио в порядке, я проверил.

– В порядке-то оно в порядке, но вы заметили, где мы? Мы Фобос и не увидим. Эти скалы к югу от нас полностью его закрывают. Значит, там не смогут принять наши сигналы. А что еще хуже – не смогут нас засечь в телескоп.

Все остолбенели.

– Что же нам делать тогда? – спросил Гибсон.

Ему уже показалось, что они идут пешком через тысячекилометровую пустыню. Да нет, они же не смогут взять с собой весь нужный кислород, тем более еду и приборы. А даже здесь, около экватора, никто не выживет ночью под открытым небом.

– Придется сигналить как-нибудь иначе, – спокойно сказал Хилтон. – Утром полезем на холмы и осмотримся. Чего нам беспокоиться? – Он зевнул и потянулся, заполнив всю кабину. – Беспокоиться нечего.

Воздуху на несколько дней, батареи заряжены, а голодать мы начнем через неделю, но вряд ли мы здесь столько проторчим.

Само собой получилось, что Хилтон взял власть в свои руки, хотя, может быть, и сам того не понял. Пилот без размышлений уступил ему свои прерогативы.

– Значит, Фобос встанет через час? – спросил Хилтон.

– Да.

– Сколько времени он будет над нами? Никак не могу запомнить, как тут движется ваш дурацкий месячишко.

– Он встает на западе и садится на востоке через четыре часа.

– Значит, на юге будет около полуночи? Да мы вообще не сможем его увидеть! У него целый час будет затмение.

– Ну и луна! – фыркнул Гибсон.

– Это неважно, – спокойно сказал Хилтон. – Мы же знаем, где он, так что радировать сможем. Больше сегодня делать нечего. Колоды ни у кого нет? Нет? Тогда, может, Мартин развлечет нас рассказами.

Но Гибсон не ударил в грязь лицом.

– И не подумаю, – сказал он. – Кому тут рассказывать, как не вам?

Хилтон застыл, и на секунду Гибсон испугался, не обиделся ли он.

Ему было известно, что Хилтон редко говорит об экспедиции на Сатурн, но не мог упустить такой удобный случай. Он знал, что больше случая не представится; к тому же рассказы о великих приключениях поддерживают дух. Хилтон, кажется, сам это понял и улыбнулся:

– Хорошо вы меня поймали, Мартин. Ладно, расскажу при одном условии.

– При каком?

– Никаких прямых цитат, пожалуйста.

– Ну что вы!

– А когда будете про это писать, сперва покажите мне рукопись.

– Непременно покажу!

Это превосходило самые смелые ожидания Гибсона. Он и не собирался сразу писать о приключениях Хилтона и очень обрадовался, что тот дает ему такое право. Ему как-то не пришло в голову, что для этого просто может не представиться случая.

За стенами самолета свирепствовала марсианская ночь, и небо было усеяно булавками звезд. В бледном свете Деймоса, как в холодном фосфорическом свечении, чуть виднелся окружающий пейзаж. На востоке во всей своей красе вставал Юпитер – самая яркая точка на небе. Но четверо в потерпевшем крушение самолете были сейчас на шестьсот миллионов километров дальше от Солнца.

Многие до сих пор удивляются, что люди побывали на Сатурне, а не на Юпитере. Но в космоплавании неважно расстояние как таковое. На Сатурн отправились благодаря поразительной удаче, в которую до сих пор трудно поверить. Спутник Сатурна Титан – самый большой из спутников Солнечной системы, раза в два больше Луны. Еще в 1944 году открыли, что у Титана есть атмосфера. Дышать ею нельзя, но польза от нее огромная – это метан, незаменимое ракетное горючее.

«Арктур» с командой из шести человек был запущен с орбиты Марса. Он достиг системы Сатурна только через девять месяцев. Запас горючего был ровно таким, чтобы безопасно сесть на Титане. Там заработали насосы и накачали в баки метан, которого здесь были триллионы тонн. Так, заряжаясь на Титане по мере надобности, «Арктур» посетил пятнадцать известных спутников Сатурна и большую систему кольца. Через несколько месяцев о Сатурне стало известно больше, чем за все предыдущие века.