Пески Марса. Остров дельфинов - [26]

Древняя река оставила по себе память – в глубине долины было довольно влажно. На багровом фоне камней ярко зеленела узкая полоса.

Растения оказались те же, что и по ту сторону холмов, но обнаружились и новые – какие-то деревца без листьев, с тоненькими веточками, которые все время дрожали, хотя ветра не было. Гибсону показалось, что он никогда не видел ничего более зловещего, хотя он прекрасно знал, что они так же безобидны, как и все на Марсе. «Блоха» уже поднималась по противоположному склону, когда водитель вдруг затормозил.

– Эй, – сказал он. – Я не знал, что тут ездили. Какие-то тяжелые машины. Я здесь был год назад и ничего не видел. А за это время тут экспедиций не было.

– У нас еще есть время. Может, поедем по следу? – спросил Гибсон.

Водитель охотно развернул машину и направился вниз. Время от времени след исчезал, потом возникал снова. Наконец они потеряли его совсем.

Водитель затормозил.

– Я знаю, в чем дело, – сказал он. – Вы заметили проход между холмами? Бьюсь об заклад, что след ушел туда!

– А куда этот проход ведет?

– То-то и оно, что в полный тупик. Там ложбинка километра в два шириной, из нее только один выход. Я в ней торчал часа два, когда мы в первый раз тут были. Там ничего весной, даже вода есть.

– Хорошее место для контрабандистов, – сказал Гибсон.

– Это мысль! Наверно, завозят с Земли бифштексы.

По узкому проходу протекал когда-то приток большой реки, и почва здесь была тверже, чем в долине. Проехав немного, они поняли, что находятся на верном пути.

– Раньше здесь дороги не было, – сказал водитель. – Приходилось делать крюк.

– Как по-вашему, в чем тут дело? – заволновался Гибсон.

– Много есть всяких проектов, таких специальных, что о них и не узнаешь. Может, они строят магнитную обсерваторию. Кажется, я что-то такое слышал.

Перед ними лежал почти безупречный зеленый овал, обрамленный невысокими желтыми холмами. Вероятно, раньше здесь было прелестное горное озеро. Но в первую минуту Гибсон не заметил сверкающей зелени.

Его поразило другое – он увидел Порт-Лоуэлл в миниатюре.

Они тихо поехали по дороге, проложенной сквозь зелень. Вне куполов никого не было, но большая машина, в несколько раз больше «блохи», говорила о том, что внутри кто-то есть.

– Да, понастроили, – сказал водитель, натягивая маску. – Такие деньги зря не тратят. Пойду поразведаю.

Они видели, как он скрылся в воздушной камере самого большого купола. Им казалось, что он долго не возвращается; наконец дверь медленно открылась и вышел водитель.

– Ну, – взволнованно спросил Гибсон, – что они говорят?

Водитель молча завел мотор.

– Где же знаменитое марсианское гостеприимство? – крикнул Маккей.

Водитель был явно смущен.

– Это ботаническая станция, – сказал он, осторожно подбирая слова.

– Они тут недавно, вот почему я о них не слышал. Входить туда нельзя, там все стерильно. Пришлось бы переодеться и пройти дезинфекцию.

– Ясно, – сказал Гибсон.

Он понял, что дальше спрашивать не стоит. В первый раз все мелкие сомнения собрались воедино. Начались эти сомнения еще до Марса, когда Фобос не принял их космолет. Тут шла какая-то работа – вероятно, очень важная, раз это коснулось Фобоса. Большинство колонистов о ней не знало, но те, кто узнавал, умели хранить секрет.

Марс что-то скрывал; несомненно – от Земли.

ГЛАВА 10

В гостинице «Большая Марсианская» жили теперь два постояльца, и персоналу пришлось туго. Команда «Ареса» расселилась по частным домам, но Джимми не знал никого и решил воспользоваться гостеприимством города. Гибсон так и не решил, хорошо это или плохо. Ему не хотелось возлагать лишнее бремя на их начинающуюся дружбу; он знал: если Джимми будет слишком часто его видеть, результаты могут быть самые плачевные.

Он помнил, как его лучший друг сказал как-то: «Мартин – замечательный человек, если с ним редко видишься». Это было достаточно верно, чтобы его задеть, и он не хотел повторять подобный опыт.

Теперь его жизнь в Порт-Лоуэлле вошла в довольно скучную колею.

Утром он работал, днем гулял и разговаривал с жителями. Иногда Джимми ходил с ним, а однажды вся команда «Ареса» отправилась в больницу посмотреть, как доктор Скотт с товарищами побеждают марсианскую лихорадку. Еще трудно было делать выводы, но Скотт был настроен оптимистически. «Нам бы хорошенькую эпидемию, – сказал он, потирая руки, – тут бы мы все и проверили. Случаев маловато».

Джимми гулял с Гибсоном по двум причинам. Во-первых, того пускали в интересные места, в которые его бы одного не пустили. А во-вторых, его действительно все больше интересовал не совсем понятный характер писателя.

Хотя они виделись теперь много, они ни разу не возвращались к тому разговору. Джимми прекрасно знал, что Гибсон очень хочет подружиться с ним и хоть как-то возместить старое. Он был готов принять эту дружбу, и совсем не из чувствительности – он очень хорошо понимал, что Гибсон может ему пригодиться. Как большинство честолюбивых молодых людей, Джимми с удовольствием размышлял о своем будущем, и Гибсон был бы неприятно поражен, если бы знал, как Джимми прикидывает выгоды от дружбы с ним. Однако не будем несправедливы к Джимми – эти корыстные соображения лежали на самой поверхности. На самом же деле он нередко чувствовал, как одинок Гибсон, – холостяк, приближающийся к старости.