Пески Калахари - [78]

— Может быть, мы напрасно боимся, и все это лишь наше воображение, — сказал однажды Майк, когда они сидели у входа в пещеру.

— Нет, он жив, — уверяла Грэйс. — Я не могу отделаться от мысли, что кто-то наблюдает за нами сверху. А иногда по ночам кажется, что он где-то рядом бродит в темноте, подкрадываясь совсем близко. И я боюсь.

— Я тоже, — проговорил Бэйн. — Но иногда задаю себе вопрос: чего ждет О'Брайен? За это время он мог бы и показаться.

— Мы должны вести себя так, словно он жив, — сказала Грэйс.

— Ты права. Если он не погиб, его единственное оружие — внезапность.

Они сидели молча. Вокруг жужжали мухи, среди скал раздавался лай бабуинов. Грэйс сильно загорела, и ее белокурые волосы красиво сочетались с бронзовой кожей.

Бэйн почесал в затылке и зевнул. Потрогав свою густую бороду, он подумал, что смерть вполне может найти их здесь в пустыне. Прожить сейчас в этих местах не трудно, но скоро наступят тяжелые времена. Дожди прекратились и начнутся не раньше как через семь-восемь месяцев. Так долго они не протянут! Майк повернулся к Грэйс:

— Какого черта никто не появляется здесь!

— Придут, — произнесла Грэйс. — Мы должны в это верить.

— Не знаю, — сказал Бэйн. — Временами меня охватывает уныние. Понимаю, что нельзя ему поддаваться, но что делать… И Смиту, и Стюрдеванту, скорее всего, не удалось выбраться. Прошло уже столько времени.

— Боюсь, что ты прав.

— Однажды ночью, — продолжал Майк, — у меня возникла идея. Я сидел и думал о птицах, которых мне удавалось ловить у прудика в сети. Вот если б можно было их как-то использовать! Скажем, привязать записочки к лапкам и отпустить. Ну, все равно, как почтовых голубей. Так же, например, бросают бутылку с запиской в море.

— Это мысль!

— Ты действительно так считаешь?

— Нет.

Оба расхохотались.

— Ну, — проговорил Бэйн, — тогда не остается ничего другого, как есть их. Запасы вяленого мяса антилопы иссякнут нескоро.

Весь каньон покрылся зеленью и множеством маленьких желтых цветочков.

— Что бы ты сделал, если бы в эту минуту к прудику пришел О'Брайен? — спросила вдруг Грэйс.

— Надеюсь, у меня хватило бы здравого смысла застрелить его.

— Застрелил бы?

— Думаю, да. Он убил Гриммельмана. Убил Смита. И поклялся убить меня.

Еще одна ночь опустилась на черные горы.

* * *

Над долиной летел самолет.

Он появился так быстро и столь неожиданно, что Грэйс и Майк не успели понять, в чем дело, как он уже скрылся. Был полдень. Они сидели у входа в пещеру и жарили птицу, запутавшуюся в одной из расставленных сетей.

Едва успев прийти в себя, Бэйн бросился в пещеру и выскочил с двумя факелами в руках.

— Бежим! — крикнул он Грэйс. — Скорее!

Подожженные от костра факелы вспыхнули. Держа их в левой, а ружье в правой руке, Майк бежал вслед за Грэйс вдоль каньона подальше от береговых утесов на открытое пространство. Самолет был уже далеко, но в ушах все еще стоял гул мотора, символ прогресса, цивилизации и спасения.

Они бежали, не чувствуя под собой ног. Если самолет повернет и сделает еще один круг над ущельями, их могут заметить. Земля стала более ровной, камни и песок сменила обожженная красноватая глина. Они добежали до первой огромной кучи хвороста — сваленных вместе ветвей колючего кустарника, верблюжьей акации и охапок сухой травы. Бэйн поджег все это, протянул факел Грэйс, и они помчались через долину к другой заготовленной ими охапке хвороста.

Самолет возвратился. И на этот раз, казалось, летел ниже. Они стояли, размахивая факелами, почти оглушенные рокотом мотора, когда самолет пронесся над ними. Майк и Грэйс что-то кричали. Стальная птица пролетела дальше, но затем резко повернула вправо. Их заметили. Самолет заходил со стороны открытого конца каньона на посадку.

Это была небольшая машина с нанесенными по одному борту буквами, хрупкое сооружение, парящее сейчас над зубчатыми черными утесами. Подобного типа самолеты, как правило, принадлежат индивидуальным владельцам. Бэйну приходилось видеть такие: они обычно обрабатывают химикатами посевы. Его беспокоила мысль, сможет ли эта машина поднять еще двух человек. Бросив факелы, они остановились.

— Как быть с О'Брайеном? — спросила Грэйс.

— Он явится сюда, — ответил Майк. — Тотчас же.

Прикрыв ладонями глаза от солнца, они осматривали горы и черные скалы вокруг, но ничего не обнаружили.

— Мне страшно, — произнесла Грэйс. — Даже рядом с тобой, даже сейчас, когда прилетел самолет. Я все еще боюсь, хотя у нас и есть ружье.

— Если он здесь — придет, — сказал Бэйн.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Его, может быть, уже нет, Грэйс. Скорее всего, он остался лишь плодом твоего воображения. И моего тоже. Все это от страха. Если О'Брайен уцелел в том колодце, он обязательно спустится со скал, увидев самолет. Что ему терять? Цена его слов и наших одинакова. Мы не сможем доказать того, что он совершил.

— Ты думаешь, он все же погиб?

— Я полагаю, жив, — ответил Майк. — Но если он не появится, я закрою на этом книгу и стану считать его мертвым, утонувшим в колодце.

Самолет тем временем превратился в быстро растущее пятнышко. Но они не смотрели на него, они видели перед собой только пещеру да скалы. Грэйс и Бэйн искали глазами О'Брайена.