Пешки в Большой игре - [5]

Они воскликнули: «Аллах акбар!» И общий хор суровых мужских голосов поддержал их.

Эхо прокатилось по долине и устремилось к самому небу.

Усама подарил всем именные ножи, а кавказцам еще добавил по золотой монетке.

И вот сегодня они вышли из лагеря. Теперь им предстоял долгий путь через афганские степи, через горы, туда, где ждет их грозное оружие Аллаха.

Груженные порошком мулы шли степенно, пыль не поднимали с обожженной земли. Воины шли цепью. Изредка переговаривались друг с другом, но чаще молчали, чтобы сберечь силы. Задень они должны были пройти шестьдесят километров.

Конечно, они могли отправиться транспортом — у правоверного правительства были и автомобили, и вертолеты, и самолеты, но из космоса вся территория Афганистана просматривалась сверхдержавами, поэтому всяческие передвижения техники становились опасными, врагам ислама заранее становились ясны планы воинов Аллаха. Решено было отправить отряд пешком. Причем отправился отряд не на юг, а на север, чтобы окончательно запутать врагов.

После вечернего намаза шли еще четыре часа, и только когда мулы уже стали спотыкаться, Крюк дал команду устраиваться на ночлег. К завтрашнему вечеру они должны будут добраться до промежуточного пункта. Там они будут целые сутки, а из промежуточного пункта выйдут ночью, и теперь их переходы будут только в темное время суток.

Когда уже все спали, кавказцы все еще не ложились, сидели в кружке, о чем-то беседовали тихонько. Крюк подсел к ним, но они сразу же смолкли.

— Мы идем все вместе, — сказал Крюк, — ваша борьба — это и наша борьба. Только сообща мы победим. Если у вас какие-то другие планы — уходите из отряда.

Кавказцы молчали.

— Вы с нами? — спросил Крюк.

— Да, — ответили кавказцы.

— Тогда не смейте шушукаться по углам. У нас нет тайн друг от друга. Ложитесь спать. Завтра трудный путь.

Кавказцы легли, и Крюк, разбросав железной рукой большие камешки, лег рядом с ними.

С некоторых пор он особенно внимательно следил за этой группой верных воинов. Все остальные были исполнительны, открыты и честны, а эти — Крюк видел по их глазам — только притворялись честными и открытыми. Они вынашивали какие-то свои, отдельные планы. Впрочем, до того как кавказцы посмеют пойти против всего отряда, Крюк перережет их, как баранов, по горлу, по горлу. Он уже показывал в лагере, как он это делает. Проникшему в их стан шпиону из Америки Крюк назначил смертную казнь. И сам ее исполнил. Своим железным крюком он зажал шею шпиону так, что тот и пошевельнуться не смог. А другой рубанул с размаху широким палашом и сделал шаг назад, чтобы хлынувшая из отверстой раны кровь предателя не испачкала его одежду.

Голова покатилась, легла на щеку, и все увидели, что она моргнула глазами, шпион даже не успел приготовиться к смерти, он даже не понял, что головы у него уже нет. Вот так же он перережет всех отступников. Пусть они только дадут ему повод. Впрочем, пока повода не было. Только догадки. Но и шпиона они казнили в общем-то безо всякого серьезного повода, просто один раз застали его, когда он слушал по радио американскую музыку. Или английскую. Какая разница — порождение неверных.

А кавказцам даже меньше надо — только еще раз вот так же собраться ночью и шушукаться.

Утром после намаза Крюк построил отряд, пересчитал бойцов — все были на месте, все сто двадцать два человека.

— Сегодня мы пройдем дальше, чем вчера, — сказал Крюк. — Берегите силы, псы-иноверцы следят за нами и в любой момент могут напасть. Будьте все время начеку. Мы дойдем до места поздно ночью. Если кто-нибудь из вас устанет и не сможет идти дальше — он перестает быть воином Аллаха. Если кто-нибудь станет помогать уставшему, он перестает быть воином Аллаха, если кто-то пожалуется — он перестает быть воином Аллаха.

Отряд мрачно молчал, слушая Крюка. Они не боялись долгого перехода, они достаточно закалены и натренированы, они могут прошагать без отдыха и двое, и трое суток. Пока не свалятся замертво. Их пугала сама речь Крюка. Когда он так начинал говорить, он чуял в отряде врага. Он уже знал его в лицо, он готов был захватить шею своей железякой в любой момент, но этого момента он будет ждать, он сам его будет готовить. Воины посмотрели друг на друга внимательно: к кому первому начнет придираться Крюк, тот и станет сегодня его жертвой.

— Аллах акбар! — воздел руки к небу Крюк. — В дорогу.

Они снова растянулись цепочкой и пошли по быстро накаляющейся дороге. Мулы снова покорно несли свою поклажу.

К полудню уже палило так, что из-под тюрбанов стекали капли пота, ткань не успевала его впитывать. Крюк шел позади. Прямо перед ним кавказцы. Всем уже все было ясно. Крюк несколько раз останавливал самого щуплого из кавказцев и говорил:

— Ты устал, ты не можешь идти, да?

— Нет, я не устал, — отвечал кавказец.

— Тогда попади вон в ту птицу, — приказывал Крюк.

Щуплый вскидывал карабин и, почти не целясь, стрелял. Птица падала.

За все это время кавказец убил трех птиц и одну мышь.

Крюк наливался злостью. Так долго продолжаться не могло.

Глава пятая

Сергей сбавил ход.

— Интересно было бы узнать, что может быть серьезней ядерного оружия? — поинтересовался он.