Пещера мечты. Пещера судьбы - [12]

Подобное же устройство возникает и на уровне команд. Невозможно исследовать пещеру, не поддерживая как минимум уважительных отношений с остальными ее исследователями, даже если специально планировать экспедиции так, чтобы избежать встреч. Пещера — маленький замкнутый мир, и даже редкие ее посещения означают принадлежность к миру пещеры. И — на равных правах с остальными. Наплевав на существенную разницу интересов и подходов. Тем самым появляется следующий слой традиций — традиции межкомандного общения.

Наверное, клубные традиции просто имеют общее назначение с пещерными — они существуют как нечто искусственное, созданное для сплочения индивидуальностей в коллектив без ограничения их интересов и без вторжения в их частную жизнь.

Тем самым появляется первое определение того, что есть спелеология — это один из вариантов клубного времяпровождения для очень нестандартных и своеобразных людей. Причем не обязательно реализующийся именно в пещере. Пожалуй, ни одна другая группа по интересам (кроме, возможно, хиппи) не имеет столь развитых традиций общения. Ни один спелеолог, попавший в новый для себя город и даже в новую страну, не останется вне общения с местными спелеологическими кругами, если у него есть в записной книжке хоть один, даже полученный через третьи руки, номер «спелеологического» телефона. За минуту организуется и ночлег, и вечер с трепом и слайдами, и приглашение на ближайший выходной в какую-нибудь из ближних пещер. Это имеет вполне естественное объяснение. В пещере обычно невозможно общаться на тему пещер — пещеры слишком много, времени слишком мало, а интересы членов экспедиции слишком различны. И дефицит такого общения естественным образом восполняется на поверхности, причем совсем не обязательно в рамках своей команды. Некоторые спелеологи даже превращают свой дом в подобие явного клуба. Так, в приложении к Кугитангу, чуть ли не четверть всех спелеологов (пара сотен в год) останавливаются по пути на один-два дня у Гриши Пряхина в Самарканде.

* * *

Что ищут — вопрос существенно более сложный. Причем тривиальный ответ, что ищут в основном себя, не годится совсем. Как должно быть совершенно понятно из вышенаписанного, спелеологи — люди себя-то как раз нашедшие. Второй универсальный ответ, что ищут новые ощущения, не годится тоже. Пещеры — штука хоть и очень разнообразная, но отличия достаточно тонки, чтобы восприниматься на уровне ума, реже чувств, но никак не ощущений. Пещеры могут вызвать приятные новые ощущения всего восемь раз — при первом попадании в вертикальную пещеру, обводненную пещеру, лабиринтовую пещеру, красивую натеками пещеру, красивую кристаллами пещеру, подводную пещеру, ледяную пещеру, новую пещеру. Неприятные — еще в паре случаев. Обычно именно по исчерпании ресурса новых ощущений и уходят из спелеологии «просто романтики». Оставшиеся — подразделяются на несколько типов. Сколько-то лет назад был весьма популярен бессмысленный спор о том, является ли спелеология спортом или наукой. Отсюда первые два типа спелеологов становятся понятны сразу. Опять же не будем вдаваться в спор о том, взаимоисключающи они или взаимодополняющи. У разных спелеологов — по-разному.

Наиболее известный и популярный вариант — спортивный, родившийся сравнительно недавно как «вывернутый наизнанку» альпинизм. Причем логика его появления очевидна. Во-первых, непокоренные горные вершины поисчезали, а покорение новых склонов старых вершин уже удовлетворяет не всех. Во-вторых, у альпинистов появилась специализация, и — некоторые специальности, не пользующиеся особым спросом в горах, оказались незаменимыми в пещерах. Например — работа на веревках. В горах практически всегда рядом есть хорошая надежная скала, и веревки, кроме как для страховки, используются скорее как исключение. В пещерах же скала обычно покрыта толстым слоем скользкой глины, или ломается и крошится руками — словом, никак не подходит на роль хорошей надежной опоры. Все передвижение по вертикали происходит с использованием веревки (или троса, или тросовой лестницы) как основной опоры. То есть на веревке проводятся не минуты, как в горах, а десятки часов, что предполагает использование гораздо более развитых технических средств работы с веревкой — всевозможных обвязок, самохватов, спусковых устройств, средств навески.

Серьезное отличие вертикальной спелеологии от альпинизма еще и в том, какое несусветное количество снаряжения приходится применять. Отсюда некоторая дополнительная обстоятельность. Серьезный штурм требует километров основной веревки, не считая всяких соплей[1] для оттяжек. То есть утащить все это на себе в один заход все равно невозможно, и это в еще большей степени сдвигает баланс между скалолазным талантом и техникой в сторону техники. Хотя со скалолазанием тоже не все очевидно. Чуть ли не единственный скалолазный прием, применимый (и широко) в пещерах — хождение «в распор», среди альпинистов считается чуть ли не высшим пилотажем.

В вертикальной спелеологии имеется целый ряд технических школ — техника с тросовой лестницей и веревкой, с двумя веревками, металлическим тросом и веревкой, единственной веревкой. Каждая школа имеет совершенно особые требования к индивидуальному снаряжению, технике подъема и спуска, организации навесок. Например, в технике SRT