Пещера чудовищ - [20]
Несмотря на то, что бойцы не издавали кроме шипенья никаких звуков, в комнате «стон стоял» от свиста и хлопанья крыльев, падения задеваемых предметов, щелканья зубов и шума схватывавшихся и падавших ящеров.
Сегодня ящеры имели не тот вид, что вчера.
Из слабых птенцов они за одну ночь превратились в больших страшных драконов.
Темные кожистые крылья, горящие страшной злобой, как будто огненные глаза, скелетообразные ноги и руки, голые крысиные хвосты, оскал бесчисленных зубов… Все это, при громадных размерах ящеров, производило сильное впечатление и вызывало уже не отвращение, а страх.
Чем-то фантастическим веяло от разъяренных в азарте боя птерозавров. Как будто призраки давно погибших доисторических эпох встали в этой комнате, и казалось, что вот-вот, раздвигая стены, поднимется могучий игуанодон или бронтозавр…
Охваченные этим чувством, Иван Семенович и Петр Андреевич остановились, с опаской поглядывая на своих питомцев.
— Как они выросли за ночь! — прошептал Петр Андреевич. — Ведь эти птеродактили будут по развернутым крыльям больше сажени. Что с ними делать, если они и дальше будут так расти?
— Но поглядите, какой бой! — сказал Иван Семенович. — Мы неосторожно сделали, поместив рядом два различных вида…
— Кто мог думать? Ведь им нет суток.
— Я должен был принять во внимание действие освещения.
— Надо сейчас же их разогнать, — сказал Петр Андреевич.
— Ни в каком случае, — остановил его Иван Семенович. — Не трогайте их. Будьте осторожнее. Раздражать их опасно.
— Но старшие убьют молодых — их два против четырех.
— Ну, трудно сказать кто кого. Птерозавры и меньше и слабее. Птеродактили держатся гораздо лучше. Но бой надо как-нибудь прекратить. Попробуем принести им корму, они вероятно голодны.
Опасные питомцы
Они уже подошли к двери, как шум у ящеров вдруг усилился и послышался какой-то хрип.
Иван Семенович оглянулся и не выдержал. Один из птеродактилей зубастой пастью захватил, стараясь перегрызть, клюв птерозавра. Тот хрипел, отбиваясь крыльями и ногами, с клюва капала кровь.
— Да они действительно перебьют друг друга! — закричал он и с лопатой бросился к дерущимся ящерам.
Ударами лопаты он заставил птеродактиля выпустить противника. Выпустив противника, ящер раскрыл окровавленную пасть, секунды две горящими глазами смотрел кругом и вдруг, сорвавшись с жерди, камнем бросился на Ивана Семеновича. За ним соскочил другой птеродактиль.
Прежде, чем Иван Семенович успел сообразить в чем дело, на него посыпались удары жестких крыльев, и острые зубы рвали в клочья пиджак.
— Петр Андреевич, дверь, дверь! — закричал он, отбиваясь лопатой.
Но Петру Андреевичу некогда было слушать: на него напали птерозавры.
Отыскивая, чем защититься от ободравших его в кровь ящеров, Иван Семенович набросил на себя крышку стоявшего рядом инкубатора и попытался пробраться к двери. Но ящеры, словно понимая его намерения, перенесли фронт в другую сторону и заставили его отступить.
— Под стол, Иван Семенович. Под стол!
Он взглянул: Петр Андреевич, забившись под стол, защищался лопатой и советовал ему то же. Но другого стола рядом не было.
«Убьют, — мелькнуло в голове. — Выбьешься из сил и загрызут, как вампиры. Что делать? Кричать — не услышат». И только теперь пришло в голову: — Огонь — одно спасенье.
Прекратив на секунду защиту, он вытащил из кармана спички.
На полу были разбросаны обрывки газет. Сдвинув свой щит назад, чтобы закрыть спину, Иван Семенович бросился на пол и, подобрав несколько кусков бумаги, зажег.
Пылающая бумага заставила ящеров отступить. Увеличив свой факел, Иван Семенович кинулся на помощь к Петру Андреевичу.
Размахивая импровизированным факелом, друзья добрались до двери и выскочили вон.
Гибель птенцов
— Сказать правду, я перепугался, Петр Андреевич. У этих чертенят был такой вид, что я думал — они нас не выпустят. Если бы вы не догадались зажечь бумагу, могло кончиться очень плохо.
— Ну, и сейчас кончилось не очень хорошо.
— Но что мы будем делать с ними дальше? Как их кормить и где держать? Их необходимо разделить.
— Придется от них избавиться. Как ни интересно иметь допотопных животных, но делать у себя из дома зверинец и постоянно рисковать быть искалеченным… На это я не пойду.
— Но что же делать? Не убивать же их?
— Кто про это говорит! Их нужно сдать в Зоопарк.
— Ну, если передавать — давайте скорее, а то они или перегрызутся, или подохнут с голоду.
Не успели друзья дойти до решетки, как со двора донесся неистовый крик.
— Пожар… Горим…
Иван Семенович схватился за голову.
— Это я поджег… Что же с птерозаврами…
Он бросился во двор.
Инкубаторная была вся в дыму. С одной только мыслью о ящерах, Иван Семенович подскочил к двери, но навстречу ему выбросило такой сноп пламени, что он должен был отступить.
Сухое строение запылало сразу со всех сторон. Ничего нельзя было сделать.
Прискакавшие пожарные нашли только догоравшие головешки.
Все было кончено.
С. Красновский
Катастрофа пространства
Конец XIX и начало XX века ознаменовались целым рядом новых открытий, произведших так называемую «революцию в науке». Успели астрономии, расширившие мир до множества гигантских скоплений, галактических систем, с радиусом, вычисляемым от 14 000 — 60 000 световых лет, содержащими каждая 100 000 000 солнц, разбросанных на сотни тысяч и миллионы световых лет друг от друга каждая, успехи химии, открывшей в атоме микро-космос, мир электронов и протонов; радиоактивный распад вещества, опрокинувший прочность и постоянство химических элементов, и дополнивший эволюционную теорию развития вселенной; наконец, теория относительности Эйнштейна, с се выводами о кривизне пространства и его замкнутости; «неэвклидова геометрия» величайших математиков Лобачевского и Римана, поставившая вопрос о многомерности пространства, и расширившая горизонты в бесконечные дали новых возможностей и грядущих открытий.
