Песенка для Нерона - [23]

Поселение, в которое мы попали, было не то жирной деревней, не то худеньким городом. В общем, здесь была пара дюжин домов, кузница, колесная мастерская и башня, торчащая на вершине холма, как прыщ на римском носу. Оно слегка напоминало жалкие аттические городки вроде того, где я вырос, если не считать создаваемого им впечатления, что люди входят в него либо по какой-то основательной причине, либо потому, что не могут его обойти. Ах да, был тут и маленький храм под соломенной крышей, посвященный какому-то мелкому местному герою (но опять-таки, а где их нет?).

Само собой разумеется, мы направились прямо к кузне, около которых вечно болтаются местные бездельники и прожигатели времени. Деревенские кузницы в поселениях с преобладанием греческого населения — заведения примечательные. Можете потратить всю жизнь, бродя от одной к другой, и могу поспорить на десять драхм, никогда не застанете ни одну из них работающей. Однако надо же им как-то выживать, и если вам нужно подковать лошадь или выправить лемех, кузнец уставится на вас долгим, холодным взглядом и скажет, что у него, возможно, найдется для вас немного времени где-то во второй половине второго месяца, начиная с текущего, если ветер будет попутный и не случится нашествие саранчи. Около кузницы вы непременно застанете с полдюжины старожилов с пятью здоровыми зубами на всех, парня с деревянной ногой, который беспрерывно треплется, трех или четырех земледельцев, которые уставятся на вас, как будто вас случайно занесли в дом на подошве башмака, одного кузнеца, который выпивает, сидя на колоде, и одного тощего двенадцатилетнего паренька, облоктившегося на пятнадцатифунтовый молот. Завидев вас, они все моментально замолчат — за исключением парня с деревянной ногой — и станут на вас таращиться, пока (далеко не сразу) кузнец не скажет «сию минуту» или что-нибудь в том же духе.

Тут вам надо проявить особую осторожность. Если вы сразу перейдете к делу и скажете, например: «у телеги отлетело колесо, можете починить?» или «найдется тут где переночевать?» или «что это, блин, за место?» или что угодно еще, на вас уставятся, как на шестиголового, а четырехлетняя девочка, которую вы до сего момента не замечали, ударится в слезы и с воплями бросится в дом, к маме; когда кузнец произнесет «сию минуту», вам надо сделать вот что: облокотиться на посох и слегка кивнуть, едва заметно, чуть вздернув голову в конце. Если вы все сделаете правильно, воцарится тишина, которая продлится примерно столько времени, сколько требуется коту, чтобы отрыгнуть комок шерсти, после чего прерванная вами беседа возобновиться, но уже с вами в качестве одного из участников. Все нормально, вы приняты, и рано или поздно кто-нибудь свернет с темы и спросит, что вам нужно. Следуйте этим простым правилам, и в любой деревне Восточного Средиземноморья вы безо всяких проблем обретете ужин (колбаска и луковый соус по заоблачной цене) и ночлег на сеновале.

В общем, теперь, когда вы знакомы в общих чертах с процедурой, мне не нужно пересказывать ее пошагово, поэтому я пропущу ту часть, которая начинается со слов «сию минуту» и заканчивается вопросом «так чего вам, ребята, надо?», который задал один из старых фермеров.

Что хорошо в этом ритуале — он дает время подумать и собраться, что полезно в ситуации, когда вы кем-нибудь прикидываетесь.

— Просто перекусить и где-нибудь скоротать ночь, — сказал я. — И, может, кто-нибудь из вас подскажет, правильно ли мы идем, если нам надо в Леонтини?

Пожилые земледельцы переглянулись. Пацан с молотом хихикнул.

— Леонтини, — сказал кузнец таким тоном, будто я спросил, не видел ли он в последнее время гиппогрифов с розовыми крыльями. — Неа. Не сказать чтоб.

— Ох, — сказал я. Не то чтобы меня это волновало, как вы понимаете, я просто хотел разобраться, где мы находимся. — И куда же мы в таком случае попали?

— В Гераклею, — сказал один из фермеров. Очень прекрасно. Факт в том, что девять десятых греческих деревень в мире называются Гераклеями, а одна десятая — Агайя.

— Ладно, — сказал я. — А куда, в таком случае, ведет эта дорога?

Короткая пауза.

— Сиракузы, — сказал другой старик.

— Ну да, мы как раз оттуда пришли. На другом конце у нее что?

— На другом конце, — самый низенький и крепкий из фермеров нахмурился, будто выполнял в уме деление столбиком. — Ну, если идти по дороге достаточно долго, сдается, вы попадете в Камарину.

И поделом вам, ясно читалось в его голосе.

— А, хорошо, — сказал я, как будто знал, где эта чертова Камарина находится. — Должно быть, свернули не туда возле брода, — как правило, это самое безопасное замечание. В большинстве случаев безопасное, то есть.

— Скорее всего, — пробурчал кузнец. — Если вам надо в Леонтини, лучше вернуться, как шли, а где повернули на восток — повернуть на запад и так и идти.

Я пожал плечами.

— Нам подойдет и Камарина, — сказал я. — Видишь ли, я просто брожу по округе, присматриваюсь, где можно купить качественного сицилийского сыру. Я этим промышляю. Кстати, — продолжал я, — может быть, вы, господа, мне поможете. Кто-нибудь в ваших местах делает сыр?