Песчинка в небе - [38]

Однако Пола тут же разозлилась.

— Не смейтесь. Вы обещали выслушать и поверить мне. На Земле готовится восстание, и это серьезно, потому что Земля может уничтожить всю Империю.

— Земля в силах сделать это? — Авардан подавил желание рассмеяться. — Пола, насколько хорошо вы знаете галактографию? — мягко спросил он.

— Не хуже любого другого, учитель, но какое это имеет отношение к тому, о чем я говорю?

— Прямое. Объем Галактики — несколько миллионов кубических световых лет. Это включает двести миллионов населенных планет и приблизительно пятьсот квадриллионов человек населения. Правильно?

— Думаю, что да, раз вы так говорите.

— Это именно так, поверьте мне. Земля же — одна планета с населением в двадцать миллионов, лишенная всех материальных ресурсов. Другими словами, на каждого землянина приходится двадцать пять биллионов граждан Галактики. Что может сделать Земля при соотношении сил — двадцать пять биллионов к одному?

Пола преодолела сомнение на мгновение овладевшее ею.

— Бел, — твердо ответила она, — я не знаю, но мой отец может ответить на этот вопрос. Он не посвятил меня в детали, потому что боится подвергать опасности мою жизнь. Однако если вы пойдете со мной, то все узнаете. Он сказал, что Земля может уничтожить всю жизнь в Галактике, и он знает это наверняка. Он никогда не ошибался.

Ее щеки порозовели от нетерпения, и Авардан почувствовал страстное желание прикоснуться к ним. (Как мог он раньше чувствовать ужас от прикосновения к ней?) — Уже есть десять часов? — спросила Пола.

— Да, — ответил он.

— Тогда он должен ждать нас наверху, если они его не арестовали. — Она невольно вздрогнула. — Мы поднимемся в дом, и если вы пойдете со мной…

Она положила руку на кнопку, контролирующую двери, и неожиданно замерла. Затем хрипло прошептала:

— Кто-то идет… Ох, быстрее…

Остальное прошло гладко. Авардан без труда вспомнил ее первоначальные наставления. Его руки легким движением обняли ее, и он почувствовал, как их губы встретились…

Прошло немало времени, прежде чем он заговорил.

— Должно быть, это был уличный шум.

— Нет, — прошептала она, — я не слышала никакого шума.

Он удивленно посмотрел на нее, но она не отвела глаз.

— Серьезно? Ты — само коварство.

Глаза Полы вспыхнули.

— Я хотела, чтобы ты поцеловал меня и не жалею об этом.

— Думаешь, я жалею? Поцелуй меня еще раз, только теперь потому, что этого хочу я.

Еще одна длинная пауза, потом она отстранилась от него, поправляя волосы и разглаживая воротник платья.

— Я думаю, сейчас нам лучше будет подняться в дом. Выключи свет. У меня есть фонарь.

Авардан вышел за ней из машины.

— Возьми меня за руку, — сказала она. — Здесь ступеньки.

— Я люблю тебя, Пола, — прошептал он за ее спиной. Это получилось так просто и звучало так правдиво. — Я люблю тебя, Пола, — повторил он.

— Ты почти не знаешь меня, — мягко проговорила она.

— Нет. Клянусь, я знаю тебя всю жизнь. Всю мою жизнь, Пола, два месяца я мечтал о тебе.

— Я всего лишь землянка, сэр.

— Тогда и я буду землянином. Испытай меня.

Он остановил ее и мягко поднял ее руку, пока свет фонарика не осветил ей лицо.

— Почему ты плачешь?

— Потому что, когда отец расскажет то, что он знает, вы поймете, что не можете любить землянку.

— Испытай меня и в этом.

15. ПОТЕРЯННОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО

Авардан встретился с Шектом в задней комнате на втором этаже дома, окна которой были тщательно поляризованы до полной непроницаемости. Пола осталась внизу, настороженно ожидая в кресле и следя за погруженной в темноту улицей.

Сутулая фигура Шекта производила несколько иное впечатление, чем несколько часов назад.

Лицо физика, по-прежнему изможденное и усталое, теперь, вместо прежнего колебания, выражало почти отчаянную решимость.

— Доктор Авардан, — сказал он, и голос его был тверд, — я должен извиниться за мое сегодняшнее поведение. Я надеюсь, что вы поймете…

— Признаюсь, что мне это не удавалось, но думаю, теперь все будет иначе.

Шект сел за стол и кивнул на бутылку с вином. Авардан сделал отрицательный жест.

— Если вы не возражаете, я попробую фрукты… Что это? В жизни не видел ничего подобного.

— Это один из сортов апельсинов, — ответил Шект, — которые растут только на Земле. Кожура легко снимается. — Он показал, и Авардан с любопытством надкусил сочный плод.

— Это изумительно, — воскликнул он. — Земля никогда не пробовала экспортировать их?

— Старейшие, — мрачно проговорил физик, — не особенно склонны к торговле с внешним миром. Да и наши соседи не стремятся торговать с нами. Это всего лишь один из аспектов наших трудностей.

Авардан неожиданно почувствовал приступ раздражения.

— Ничего не может быть глупее. Уверяю вас, иногда меня охватывает отчаяние, когда я вижу, что может существовать в сознании людей.

Шект пожал плечами со снисходительностью человека с жизненным опытом.

— Боюсь, что это часть антиземной политики, которую разрешить невозможно.

— Но эту проблему делает неразрешимой именно то, что никто по-настоящему не желает ее решения, — воскликнул археолог. — Сколько землян способствуют этому, ненавидя подряд всех жителей Галактики. Действительно ли ваш народ стремится к равенству, взаимному уважению? Нет! Большинство из них желает лишь, в свою очередь, занять место наверху.