Песчинка в механизме - [15]

— Курс на ракеты! — приказал командор. — Активировать ПРО!

— Есть, командир! — звенящим от волнения голосом крикнул рулевой. К его чести, парень точно выполнил приказ.

«Помирать, так с музыкой», — как-то отстраненно подумал Дмитрий, глядя на экран. Влекомые инерцией, катера сближались с «Фонком» — и теперь были уязвимы не только для ракет, но и для рельсовых пушек фрегата. Еще надеясь уйти, враги маневрировали в вертикальной плоскости — «Бандит-7» и «8» пытались проскочить «над», а «девятый» — под имперским кораблем.

— Ракетами — огонь по «Бандиту-8», артиллерией — по «Бандиту-9», — приказал он.

Вновь вспыхнул золотой огонь стартующих ракет, застучали рельсовые орудия. Перед тем, как первая ракета ударила в борт фрегата, Дмитрий увидел, как две из трех красных меток исчезли с экрана.

Корпус корабля Его Величества «Рене Фонк» неторопливо плыл в пустоте. На сером корпусе фрегата были ясно видны две огромные черные пробоины: в средней части и ближе к корме, под рубкой. В иллюминаторах не светилось ни одного огонька.

— Крепко же его отделали, — вздохнул Марк Дрейк, глядя на изувеченный корабль через фонарь спасательного шаттла. — Все, отлетался. Что с экипажем?

— Двадцать пять живых в носовой части, и двадцать один — в кормовой, если верить телеметрии скафандров, — откликнулся радист. — Из них девять человек — в рубке.

— Второй, на тебе носовой отсек, — скомандовал Марк в микрофон. — Я займусь кормой. Затем он обратился к пилоту: — Пристыкуйся к рубке. Надо вытащить Кедрова — ведь он всех нас спас.

Стыковка прошла трудно. Причальный узел на крыше рубки был изувечен взрывом, и шаттл, выбросив магнитные присоски, пришвартовался прямо к выбитому остеклению капитанского мостика. Разумеется, о герметизации не было и речи — но это было неважно, так как в отсеках фрегат явно царил вакуум.

Шестеро спасателей из первой группы, неповоротливые в своих ремонтных скафандрах, увешанных разнообразным полезным оборудованием вроде плазменных резаков и силовых ножниц, двинулись к выходу. Привычно лязгнул наружный люк шлюза, и Марк Дрейк, пройдя через похожее на оскаленную пасть окно с выбитым остеклением, оказался на капитанском мостике. Пять человек в скафандрах парили в пустоте у разбитых пультов (генераторы искусственной гравитации сдохли вместе с прочим оборудованием корабля).

— Командор Кедров, — начал Марк, обращаясь к крупному чернобородому мужчине (борода была видна даже через стекло шлема).

— Дрейк, — мрачно усмехнулся командор. — Долго же вы.

— Спешили как могли, — ответил Марк.

— Вы ведь с «Дашковой»? — спросил Кедров. — Лайнер не поврежден?

— Нет. Ваше ПРО перехватило почти все ракеты. Кроме двух, попавших в фрегат. Господин командор, у меня приказ эвакуировать остатки экипажа. После этого корабль будет уничтожен.

— Сколько моих людей уцелело?

— Сорок шесть, — ответил Марк. — Прошу вас, командор, и ваших людей перейти на борт шаттла. Мы будем вытаскивать остальных.

…Разрезав переборку, спасатели вошли в штурманскую рубку. Им приходилось пригибаться: взрыв ракеты выгнул пол, приблизив его к потолку. Двое космонавтов в скафандрах парили над заваленным разбитыми приборами полом. Третий сидел в кресле, опустив голову; подойдя ближе, Марк увидел, что его ноги зажаты между вздыбившимся полом и пультом.

— Выходите, — приказал он космонавтам, висевшим над полом. — Мы вытащим, — тут он бросил взгляд на черно-желтый прямоугольник на нагрудной пластинке скафандра, — гардемарина.

— Не нужно ли… начал один из военных.

— Не нужно, — отрезал Марк. — Сами справимся.

Когда, сняв пульт, спасатели положили гардемарина на пол, Дрейк впервые взглянул ему… ей в лицо. Лаура де Лануа была без сознания. Ее ноги ниже колен превратились в кровавое месиво. На бедрах вздулись изолирующие кольца, не позволяя воздуху выйти из целой части скафандра. Марк отступил, уступая место фельдшеру спасательной команды.

Лекарь нажал на нагруднике скафандра девушки несколько кнопок, выведя на нагрудное табло данные медицинской телеметрии. — Жить будет, но без ног, — сухо сказал он.

— Понятно, — Марк поднял девушку (хорошо, что в отсеке невесомость!) и передал ее военным, ожидавшим с другой стороны вырезанного в переборке прохода. — Несите ее в шаттл. Вы, — тут он повернулся к фельдшеру, — пойдете с ними. Окажете ей помощь.

Когда Лауру унесли, Марк вздохнул и сказал: — Да, идет штурман по станции, сейчас дорогу будет спрашивать.

Затем он повернулся к радисту, державшему в руке пеленгатор.

— Еще есть живые? В радиорубке? Что ж, за работу.

Через три часа имперский конвой ушел в гиперпространство, оставив за кормой обломки «Рене Фонка», добитого земными кораблями. Александрия была окончательно потеряна для Империи.

Часть вторая. РУКАВ ПЕРСЕЯ

20

22 июня 2771 г. Система Фор-де-Франс, борт лайнера «Екатерина Воронцова-Дашкова».

— Так вот, когда мы вернулись домой, оказалось, что мой флипер уже был там. И съел за это время целый кактус!

— Да, теперь я понимаю смысл поговорки «мыши плакали, кололись, но ели кактус», — рассмеялась Лаура.

— Мой флипер не мышь, — Элис Дрейк, сидящая у постели де Лануа, нажала несколько кнопок на своем комм-браслете. — И над ее рукой вспыхнула голограмма крылатого тушканчика.