Песчаные всадники - [16]
— Нет. Я сам покажу все, что вас интересует.
Я узнал его сразу еще и потому, что думал о нем.
— Разрешите взглянуть вон ту книжку, — попросил я, указывая на верхнюю полку.
Чижов полез по стремянке, достал, положил передо мной. Дождавшись, пока он спустится, я потребовал соседнее издание. Чижов полез опять. Мое лицо не вызывало у него никаких воспоминаний. К тому же я был в штатском.
— Еще, пожалуйста, вот эту…
Я интересовался книгами, расположенными исключительно на самой верхотуре. Труднодоступными.
Чижов недобро покосился на меня, но промолчал. Поволок стремянку в указанном направлении. Он бы и рад был, наверное, пустить меня за прилавок, однако рядом стояла та женщина, которая сама туда просилась и получила отказ.
— Вот видите, — злорадно сказала она. — Вам же было бы легче работать.
Чижов не удостоил ее ответом — он тянулся за книгой. Стремянка опасно раскачивалась на неровном полу. У меня возникла надежда, что он, может быть, упадет. Это был бы лучший вариант. Но Чижов не упал. Протягивая очередной том, спросил:
— Молодой человек, вы нарочно разыгрываете спектакль перед дамой? Она же не подходит вам по возрасту,
— Хам! — сказала женщина и ушла, хлопнув дверью.
— Вы меня не узнаете? — Я чувствовал себя графом Монте-Кристо, явившимся из небытия, чтобы отомстить. — Семидесятый год. Краеведческий музей. Помните лейтенанта, у которого вы взяли амулет с Саган-Убугуном?
— К сожалению, не помню, — сказал Чижов. — Что-то будете брать из этих книг?
— И не подумаю, — нагло улыбнулся я.
Он спокойно убрал всю груду под прилавок.
— Что вас еще интересует?
Был, конечно, соблазн погонять Чижова по полкам, пока не вспомнит, но я вовремя раскусил его хитрость. Та женщина ушла, и попроси я еще какую-нибудь книгу, он тут же пригласил бы меня пройти за прилавок.
Я склонился к самому лицу Чижова:
— Жду вас на улице…
По-прежнему накрапывал дождь, туманил витрину, где лежали раскрытые на титульных листах старые книги — девятнадцатый век, начало двадцатого. Дождь был гораздо старше. Я встал так, чтобы держать под наблюдением оба входа, парадный и служебный. До закрытия магазина оставалось минут сорок. Приятно было думать, как все эти сорок минут Чижов будет маяться ожиданием. Я запросто мог его отлупить — был выше, крепче и, главное, моложе. Не в том смысле моложе, что ловчее, реакция лучше, а так, безответственнее.
Чижов вышел уже около восьми часов — надеялся, видимо, что мне надоест ждать. Заметив меня, быстро зашагал в сторону Невского. Я двинулся за ним. Сразу догонять не стал, чтобы он дольше помучился. Несколько раз Чижов оглядывался, замедлял шаг, хотел остановиться, выяснить отношения, но так и не остановился, а на Невском даже сделал ряд попыток стряхнуть меня с хвоста. Он залетал в гудящие, простроченные треском бесчисленных кассовых автоматов магазины, нырял в толпу, выныривал, однажды перебежал проезжую часть на красный свет, но все в пределах нормы, со стороны не подумаешь. Чижов, похоже, сам внушал себе, что просто он торопится, просто заглядывает по пути в магазины. Ближе к центру толпа густела, словно каша, из которой выпаривается вода. Я не отставал, наслаждаясь этой гонкой по огромному, чужому, залитому огнями мокрому городу. Шел за Чижовым по пятам, как 35-й кавполк за бароном Унгерном. Шел и, подогревая себя, мстительно бормотал: «Вы шулер и подлец! И я вас здесь отмечу, чтоб каждый почитал позором с вами встречу…»
Внезапно Чижов метнулся на край тротуара, взмахнул рукой. Зеленый огонек прижался к обочине. Чижов сел в такси, хлопнул дверцей. Огонек погас. Я едва успел вскочить на заднее сиденье, когда машина уже тронулась.
Водитель притормозил.
— А вам куда?
— Туда же, — сказал я.
Чижов даже головы не повернул. На месте он расплатился сполна. Я платить не стал — денег оставалось на обратный билет, на носки для деда и на то, чтобы пару раз поесть в диетической столовой. Мы вылезли одновременно. Машина уехала, шум дождя сделался слышнее. Может быть, это шумело море. Вроде бы мы находились на Васильевском острове. На доме висела табличка с надписью «…линия», а из художественной литературы я знал, что улицы называются линиями, как в дачном поселке, только на этом острове, где когда-то жили булочники, аптекари и Александр Блок. Рядом сиял стрельчатыми окнами большой гастроном. Мы стояли в луже друг против друга, и я не знал, что говорить. Мелодия разговора звучала во мне, а слов не было.
— Да нет у меня вашего амулета! — не выдержав, заорал Чижов. — Честное слово, нет!
— Где же он?
— Подарил одной знакомой. Она в Москве живет.
— А вы, значит, в Ленинграде.
Пронеслась машина, обдав нас грязью.
— Дурацкий разговор, — сказал Чижов. — Я в Ленинграде. А вы?
— В Перми, — ответил я, хотя можно было и не отвечать.
— Подумать только, как нас всех раскидала жизнь… Хотите, дам десять рублей? Будем в расчете.
— Вы же предлагали рубль? Помните?
Из-за угла, грозя снова окатить нас грязной водой, вынырнула машина. Я схватил Чижова за локоть, чтобы оттянуть подальше от проезжей части.
— Двадцать пять, — накинул он, вырывая руку и оставаясь на месте.
Я успел отскочить, а его забрызгало. Это придало мне уверенности.
Время действия — конец прошлого века. Место — Санкт-Петербург. Начальник сыскной полиции Иван Дмитриевич Путилин расследует убийство высокопоставленного дипломата — австрийского военного агента. Неудача расследования может грозить крупным международным конфликтом. Подозрение падает на нескольких человек, в том числе на любовницу дипломата и ее обманутого мужа. В конечном итоге убийство будет раскрыто с совершенно неожиданной стороны, а послужной список Ивана Путилина пополнится новым завершенным делом. Таких дел будет еще много — впереди целая серия романов Леонида Юзефовича о знаменитом русском сыщике.
Увлекательный документальный роман впервые в нашей стране повествует об удивительной жизни барона Унгерна – человека, ставшего в 1920-е годы «исчадием ада» для одних и знаменем борьбы с большевизмом для других. В книге на богатейшем фактическом материале, подвергшемся историко-философскому осмыслению, рассматриваются судьбы России и Востока той эпохи.
За годы службы Иван Дмитриевич перевидал десятки трупов, но по возможности старался до них не дотрагиваться, тем более голыми руками. Он присел на корточки рядом с Куколевым, пытаясь разглядеть его лицо, наполовину зарытое в подушку. Видны были только спутанные волосы на виске, один закрытый глаз и одна ноздря. Иван Дмитриевич машинально отметил, что с кровати свешивается правая рука, на которой, казалось, чего-то не хватает. Чего?..
«Октябрь», 2015, №№ 4–6.В то время как новейшая историческая проза мутирует в фантастику или эмигрирует на поле нон-фикшн, роман Леонида Юзефовича пролагает иной путь к памяти. Автор доказывает, что анализ – такая же писательская сила, как воображение, но, вплотную придерживаясь фактов – дневниковых записей, писем, свидетельств, – занят не занимательным их изложением, а выявлением закономерностей жизни. Карта боевого похода «белого» генерала и «красного» командира в Якутию в начале двадцатых годов прошлого века обращается для читателя в рисунок судьбы, исторические документы вплетаются в бесконечные письмена жизни, приобщающие читателя к архиву бесценного человеческого опыта.Роман о том, как было, превращается в роман о том, как бывает.
1870-е годы. В Санкт-Петербурге убит монгольский князь, продавший душу дьяволу, а немногим позже застрелен серебряной пулей писатель Каменский.1893 год. На берегу реки Волхов ушедший в отставку начальник сыскной полиции рассказывает о своем самом необыкновенном расследовании.1913 год. Русский офицер Солодовников участвует в военном походе в Монголии.1918 год. На улице Санкт-Петербурга монгольские ламы возносят молитвы под знаком «суувастик».Четыре времени, четыре эпохи сплелись в романе в прихотливый клубок преступлений и наказаний, распутать который по силам только одному человеку — Ивану Дмитриевичу Путилину.Его талант сыщика проливает свет не только на прошлое, но и на будущее.
В основе нового авантюрного романа Леонида Юзефовича, известного прозаика, историка, лауреата премии «Национальный бестселлер» – миф о вечной войне журавлей и карликов, которые «через людей бьются меж собой не на живот, а на смерть».Отражаясь друг в друге, как в зеркале, в книге разворачиваются судьбы четырех самозванцев – молодого монгола, живущего здесь и сейчас, сорокалетнего геолога из перестроечной Москвы, авантюриста времен Османской империи XVII века и очередного «чудом уцелевшего» цесаревича Алексея, объявившегося в Забайкалье в Гражданскую войну.
«Пернатая змея» — роман выдающегося британского писателя и драматурга Эдгара Уоллеса (1875–1932). Молодой спекулянт Крюв и его подруга-актриса Элла Кред получают странные визитные карточки, на которых нарисована пернатая змея и предупреждение, после чего следует цепь ограблений. Уоллес Эдгар — популярный автор детективов, прозаик, киносценарист, основоположник жанра «триллер». Эдгар Уоллес Ричард Горацио — автор множества трудов: «Ворота измены», «Фальшивомонетчик», «Бандит», «Дюссельдорфский убийца», «Тайна булавки», «Зеленый Стрелок», «Лицо во мраке», «У трех дубов», «Мститель», «Шутник» и других.
«Дюссельдорфский убийца» — детективный роман выдающегося британского писателя и драматурга Эдгара Уоллеса (1875–1932). Фрау Кун была очередной жертвой Дюссельдорфского убийцы: ее убили кинжалом поздним февральским вечером. Полиция и журналисты начали расследование, не подозревая, что убийцей является известный в городе человек. Уоллес Эдгар — популярный автор детективов, прозаик, киносценарист, основоположник жанра «триллер». Эдгар Уоллес Ричард Горацио — автор множества трудов: «Тайна булавки», «Зеленый Стрелок», «Лицо во мраке», «У трех дубов», «Мститель», «Шутник», «Пернатая змея», «Ворота измены», «Фальшивомонетчик», «Бандит» и других.
Искусный взломщик Фини не смог открыть замки таинственной двери и был убит. Его тело обнаруживает у себя в квартире инспектор Скотланд Ярда Дик Мартин. Вскоре инспектор увольняется и по поручению опекуна молодого лорда Сельфорда направляется по следам путешествующего по миру лорда. В пути Мартин встречает юную родственницу Сельфорда, получившую в наследство старинный ключ. Когда выясняется, что эта вещь отчаянно нужна кому-то еще, Мартин решает отыскать замок, к которому подходит загадочный ключ.
Перед любителями детективного чтения раскрывается все более широкая панорама итальянского детектива, в том числе политического. Это книги очень разнообразные, далеко не равноценные, но в совокупности они представляют интересное и своеобразное общественно-литературное явление, освещают те социальные проблемы, те стороны жизни Италии, до которых не дошли руки у «серьезной» литературы. И никак нельзя, морща нос, сбрасывать со счетов этот популярный, поистине массовый жанр — типично итальянский тип литературного произведения, в котором тесно переплетены элементы социально-бытового, психологического и детективного романа.
Американец Деннис Денсон осужден за жестокое убийство девочки. Уже 20 лет он в тюрьме. О Деннисе сняли трогательный документальный фильм, который увидела англичанка Саманта. Женщина вступает в переписку с осужденным, и вскоре между ними завязывается роман. Сэм проводит частное расследование давних событий, ей удается восстановить полную картину преступления, совершенного не Деннисом. Наконец-то несчастный оказывается на свободе… Кажется, теперь для него и Сэм настанет спокойная семейная жизнь. Но в вещах Денниса Сэм находит фото девушек со зверскими укусами… Что это значит? Неужели она оказалась в ловушке?
Роман написан в жанре детективной фантастики с элементами буффонады. Рекомендуется к прочтению лицами старше 18 лет. В нём есть всё — дьявол и его помощники, талантливый учёный, томящийся в психушке, и специалисты контрразведки. Шпионы и алкоголики, драки и погони, перестрелки с бандитами, экстрасенсы и гибель молодой княжны. В первом томе основные события происходят в Москве. Второй том переносит нас на плато Маньпупунёр. Финал непредсказуем.