Пёс войны и боль мира - [8]

— Хорошо, — ответила она. — Я обещаю, что вы все поймете.

— Я запомню ваше обещание, — сказал я.

Я спрятал свои пистолеты в седельные сумки и направил коня к замку.

Так я сделал первый решительный шаг на пути в ад.

Глава вторая

Я подал даме руку и проводил ее через двор к парадной лестнице и далее в замок в то время как один из слуг пристраивал коня и карету в конюшне. Любопытство мое все нарастало, но необходимо было все же сохранять терпение.

Я полностью осознавал, что совершенно скован. В данный момент это мне не мешало. Но и не и не помогало.

— Меня зовут Ульрих фон Бек, сын графа фон Бека, — представился я. — Я капитан пехоты и принимаю участие в происходящей сейчас войне.

Она пользовалась какими-то духами, запах которых напоминал аромат роз под солнцем.

— На какой стороне? — поинтересовалась она.

Я пожал плечами.

— На любой, которая больше заплатит и немного удачливее, чем другая.

— И у вас нет никаких определенных убеждений?

— Никаких, — я не устыдился своего ответа. — Может, это невозможно для мужчины моего положения в такое время?

— Не может быть и речи! Разумеется нет! — она, право, выглядела тоже слишком веселой.

Она сняла плащ. Роста она оказалась примерно моего и у ктому же была сложена. Странное поведение создавалось лишь благодаря ее эксцентричному поведению.

— Меня зовут Сабрина, — сказала она, не называя не только титула, но и имени семьи.

— Это ваш замок, милостивая госпожа?

— Я часто живу здесь. — Она была непреклонна.

Я никак не мог понять, почему она не хочет говорить о своей фамилии. Возможно, она была любовницей знатного графа, владельца этого замка? Может быть, она скрывается здесь от преследователей? Может быть, ее сослали сюда в наказание за что-либо или чтобы уберечь от ужасов войны?

В общем, было много причин, по которым она могла здесь находиться. Однако мое положение запрещало задавать вопросы.

Она положила свою легкую руку на мое плечо.

— Вы пообедаете со мной, капитан фон Бек?

— Честно говоря, мне было бы затруднительно есть в присутствии ваших слуг, милостивая госпожа.

— В этом нет необходимости. Позднее я сама приготовлю еду. Они не будут присутствовать. Вы займете комнату в задней башне. Согласны?

Я уже осматривал эту комнату. Не всем она подошла бы по размерам, но для меня была в самый раз.

— Как долго вы здесь пробудете? — Она окинула внимательным взглядом холл, будто хотела удостовериться, что мы одни.

— Одну или две недели.

— У вас все в порядке?

— Я направлялся не сюда и не думал здесь задерживаться, милостивая госпожа. Как долго ваше жилище находилось без присмотра?

— Ах, некоторое время. А почему вы спрашиваете?

— Все содержалось в порядке. Никакой пыли, ни единого пятнышка.

— Ах, мы не особенно заботимся о чистоте здесь.

— Ни плесенки, ничего, чтобы указывало на запустение.

— Не продолжайте, — сказала она. Мои замечания, видимо, не доставляли ей удовольствия.

— Я благодарен за приют, — сказал я, чтобы как-то завершить начатую тему.

— Не благодарите. — Ее голос почему-то стал озабоченным. — Нас охраняют солдаты.

— Почему?

— Там, на улице. — Она махнула рукой. — Снаружи. — Они охраняют вас?

— Подождите немного. — Ее палец искал пыль на сундучке. Пыли не было. Казалось, она размышляла над моими замечаниями. — Конечно, они держат нас под наблюдением. Но это не важно. — Она улыбнулась и дала мне возможность полюбоваться своими чудесными ровными зубами. Она говорила с убеждением, казалось, в надежде на то, что я понимаю и разделяю ее мнение, как если бы я был ее единомышленником.

Я смог только кивнуть.

— Я не могу вас удерживать, — продолжала она. — И вообще не могу никого задерживать. — Она прервалась. Ее темные глаза повлажнели и приобрели трагическое выражение. — Но вы здесь, и это хорошо…

Я отнесся к ее поведению спокойно, но все же с некоторым удивлением. Она говорила так, будто была неудачливой хозяйкой, задержавшейся в пути и после своего возвращения домой обнаружившей позабытого гостя.

Я произнес несколько избитых комплиментов о ее красоте и внешности. Она рассмеялась и восприняла их так, как любая женщина, которой подобные замечания уже надоели, и, возможно, даже неприятны. С таким типом женщин я был знаком. Она наверняка актриса, — подумал я, причем одна из искуснейших в этом холодном и трудном искусстве интеллектуального кокетства. Она показалась мне интересной и в плане состязания по поводу словесных сентенций.

— Вы обещали рассказать мне о хозяине замка, — напомнил я, — и почему в этой местности нет зверей.

— Все верно, — ответила она. — Действительно, их нет.

— Вы понимаете меня, милостивая госпожа, — сказал я доверительно, — но тем не менее не объяснили.

Ее тон сделался строже.

— Я пообещала вам объяснения, не так ли, мой господин?

— Вы совершенно правы.

— Так вот, объяснение перед вами.

Я никогда не относился к людям, которых удовлетворяют половинчатые ответы.

— Я солдат, милостивая госпожа, и держал путь отсюда на юг. Последовав за вами сюда, я удовлетворил вашу просьбу. Это произошло благодаря моему любопытству и вашему обещанию. Солдаты — нетерпеливая раса людей.

Мое замечание, видимо, подействовало на нее: она встряхнула длинными волосами, ниспадавшими темными водопадами ниже плеч. Ее слова вылетали быстро и отрывисто.