Пес по имени Бу - [36]

Я также поняла, что между мной и Бу много общего. Возможно, он был призван помочь мне залатать мои старые эмоциональные раны. Ситуация напоминала заезженный прием из старого кино: экран постепенно заполоняет туманное облако — и зритель понимает, что герой мысленно перенесся в прошлое. Слушая рассказ Синди и Джули о церебеллярной гипоплазии, я вдруг услышала голос доктора Маглионе, объясняющий, что мои затруднения при чтении вызваны дислексией и что у меня весьма высокий уровень интеллекта, которому порой мешает проявляться упомянутое нарушение. Я так страстно хотела быть яркой и талантливой, и я знала, что Бу тоже очень хочется выполнить все, о чем его просят, но ни один из нас не мог достигнуть желаемого.

Затем, как и положено в кино, в моей голове зазвучал тихий голос, отчаянно пытающийся пробиться сквозь завесу жалости, которую я испытывала к себе и к Бу. Я вспомнила об одном из множества тестов, которые за несколько недель совместной работы дал мне доктор Маглионе. Я сочла то задание забавным и в итоге потрясла врача результатом, который он назвал блестящим и указывающим на мои выдающиеся способности. Тест заключался в том, что я должна была поместить кусочки дерева разнообразной формы в предназначенные для них ячейки. Все это предстояло проделать трижды — один раз с открытыми глазами, используя свою доминантную руку, второй раз с завязанными глазами, используя все ту же доминантную руку, и наконец с завязанными глазами, используя второстепенную руку. Доктор Маглионе сказал, что впервые в жизни видит такой невероятный результат. Он был потрясен и жаждал как можно скорее поделиться рассказом о моем даре с коллегами. Ни он, ни я не знали, как это можно применить, но у меня обнаружились выдающиеся способности! Позднее, купив машину, я поняла, чем, на самом деле, полезен этот навык. Никто не может уложить вещи в багажник с такой точностью и эффективностью, как я. Но если серьезно, то именно это умение находить и запоминать микромодели сделало меня столь успешным кинологом.

Если у меня имеется какой-то талант, то Бу тоже должен иметь определенные способности. Я просто должна была их раскопать. При этом я не собиралась сбрасывать со счетов или игнорировать особые потребности Бу. Он такой, какой есть, и я намеревалась предоставить ему любую необходимую помощь, чтобы с учетом всех обстоятельств он смог достичь наилучших результатов. Мне было все равно, каким тренером при этом буду выглядеть я. Даешь дурацкие, привлекающие всеобщее внимание звуки!

На мгновение я задумалась над тем, сможет ли Бу быть Чаку просто товарищем. Не служебной собакой, но хорошим компаньоном. Однако для этого ему все равно требовалась серьезная подготовка. К тому же семье Чака не нужна была собака с особыми потребностями, тем более в такое время, когда Чаку с каждым днем становилось все хуже. Бу неизбежно превратился бы для них в обузу. В уютную, любящую, мягкую, но тем не менее обузу. Несмотря на вновь обретенную гордость за питомца, мое сердце было разбито.

Вскоре после того, как я сообщила Лоренсу о диагнозе, который поставили Бу мои приятельницы-ветеринары, я заметила, что его отношение к малышу начало меняться. Может быть, узнав, что Бу страдает церебеллярной гипоплазией, Лоренс понял, что его медленная обучаемость объясняется отнюдь не упрямством и стремлением делать все назло. Просто мозг малыша не позволял ему усваивать уроки в навязанном темпе.

Я впервые заметила перемены в отношении Лоренса, когда однажды вечером вернулась домой и застала следующую картину: супруг носился по дому, держа Бу на руках и гоняясь из комнаты в комнату за Аттикусом и Данте. При этом он издавал звуки, напоминающие гул самолета и обычно издаваемые маленькими мальчиками.

— Ты, кажется, получаешь удовольствие, играя с Бу? — поинтересовалась я.

— Я не играю с Бу, — возразил он. — Я использую его в качестве истребителя, преследующего Аттикуса и Данте.

— Ах, ну да, — кивнула я, пряча улыбку. — И как я сразу не сообразила?

Такие маленькие чудеса доставляли мне много радости.

* * *

Мы взяли Бу к себе на Хэллоуин 2000 года, а в сентябре 2001 года стало понятно, что приближающийся день рождения, скорее всего, станет последним в жизни Чака. Я уже смирилась с тем, что не смогу дать ему ничего, кроме писем и общения на праздники. При помощи интернет-переписки мы вновь вспомнили нашу любовь к старым фильмам. Я подсадила его на научно-фантастический телесериал «Вавилон-5». Мы с Чаком обожали научную фантастику, да и вообще мой брат увлекался как наукой, так и литературой. «Вавилон-5» напомнил нам наши любимые старые киноленты. Ничего лучшего для нас и быть не могло.

Когда я приехала к Чаку в Ломбард на свое, как оказалось, последнее Рождество с братом, я привезла ДВД-диски с несколькими сериями «Вавилона-5». Обычно ни жена, ни дочь Чака на пушечный выстрел не приближались к телевизору с подобным зрелищем на экране. Но на этот раз мы смотрели кино вместе. Возможно, они почувствовали, что это их последний шанс принять участие в освященной долгими годами кинотрадиции Чака и Лизы. Если только возможно найти что-то радостное в подобной ситуации, то несколько таких моментов у нас было. Когда мы не можем говорить, мы изыскиваем иные способы передавать свои чувства и мысли другим людям. Когда Чак смотрел на своих жену и дочь, его глаза говорили красноречивее любых слов. Его любовь к ним и грусть предстоящей разлуки заполняли пространство между ними, в котором больше не было места для слов.