Пес и его поводырь - [52]
— Нет. Так не бывает. Обещали «Скоропослушницу», так показывайте, — неожиданно произнес Саша и отправился на переговоры. Потом он вышел, а грек отправился в чрево монастыря. Очевидно к настоятелю, благословения просить за этих странных людей.
— Ты что там ему набрехал?
— Я сказал, что русские мы. Про «Скоропослушницу». Потом опять про русских. Петербург-город.
— А почему не Каргополь?
— Откуда он знает?
— Разумно.
Просидели так еще с полчаса. Пес, воспользовавшись паузой, рассказал Саше историю иконы.
— Это произошло в семнадцатом веке. Келарь обители, проходя ночью с зажженной лучиной в трапезную, услышал голос от образа, висевшего над входом, призывающий его не коптить икону. Монах решил, что это братья куражатся. Пошел, как всегда мимо, лучина коптит сильней обычного. Не к добру, решил он и не ошибся. А, может, ошибся. Трудно нам судить. И тут он слепнет. И тогда до него доходит, что это с ним говорила Богородица. Парень по памяти нашел икону, упал на колени, умоляя о прощении, и прозрел. Матерь Божья попросила именовать эту икону «Скоропослушницей». Все страждущие получают теперь от нее немедленную помощь. На земле ушедшего социализма списки с иконы всегда почитались. Помогала всем, почти без исключения.
— А почему, почти?
— Подумай сам, на досуге. В год сталинского восстановления законности Дохиар принес список с иконы в дар Русской духовной миссии.
— А Сталин тут причем?
— И об этом подумай. А вот тебе несколько слов из молитвы. Остальное сам прочтешь, когда-нибудь. Или не прочтешь. На то воля Божья.
«Чудотворному Твоему образу припадающе, молимся Тебе, всещедрей Матери человеколюбиваго Владыки; удиви на нас пребогатыя милости Твоя, и прошения наша, приносимая Тебе, Скоропослушнице, ускори исполнити, все еже на пользу, во утешение и спасение коемуждо устрояющи».
— Я же не запомнил. Ты запиши.
— Будешь говорить своими словами. Тут еще частица креста животворящего. Мощи разнообразные. Примерно десятое место в иерархии у Дохиара.
— А первое?
— Запамятовал. Потом скажу. Лавра, вроде… Или Ватопед. Нет, Лавра.
Снова появился грек, пошел к себе в каморку и стал варить кофе на плитке. Саша тут же задумался, откуда здесь электричество. Есть ли дизель тут или солнечная батарея. Потом грек кофе стал пить.
— Поедем, Болотников. Не пустят.
— Как это не пустят?
Саша пошел внутрь, побыл там несколько и выглянул довольный. Пускали.
Далее следовал ритуал заполнения анкеты. Переговоры вел Пес. Себя он назвал директором по рекламе, а Сашу — начальником автоколонны. Только вот имена покойных отца и матери переспросил. Наконец мука анкетирования закончилась и их повели в комнату.
Это был не отель. Койки в два яруса, грубые одеяла и пружинная сетка. В помещении более никого. Можно выбрать койки у окна и прилечь.
Короткая вечеря в греческом храме для Саши было делом уже несколько привычным. Подольше, чем в Дафнии, построже, но как-то и добрее. Монастырь. Пес прикладывается к иконам, Саша за ним, против часовой стрелки, потом идут в левый придел, становятся в стасидиях, ждут. Подходит дедушка, говорит что-то, показывает на правую сторону. Они кивают головами и остаются, но на всякий случай переходят несколько далее. Саша пытается понять, где же она, «Скоропослушница». Наверное, вот эта, самая старая, с трещиной и в скрепах. Саша говорит с ней, слушая службу вполуха. Однако пение греческое его пронимает. Все вокруг ново и необычно. По-взрослому. Наконец служба заканчивается, все опять прикладываются к иконам, Саша опять просит строгую женщину с ребенком на руках о чем-то тайном и оттого ему вдруг становится хорошо. Пес рядом.
Потом он первый раз трапезничал в монастыре. Смотрел за Псом, крестился, ждал, когда можно будет сесть за стол. Фасоль тушеная, в стручках, соленый какой-то овощ, вроде баклажана, оливки, хлеб. Полбутылки красного вина. Кислого. Хотел, было, он сразу стакан всосать, но заметил, что остальные прежде съели ложку-другую. Потом пригубили. Он же пригублять не умел. Нацедил кружку и выпил в три глотка. Пес на него покосился и хмыкнул. Трапеза была короткой и вскоре закончилась.
Монастырь был отстроен спиралевидно и, действительно, когда-то служил крепостью. На этих вот ступеньках и в коридорчиках, должно быть, людей резали ворвавшиеся турки или кто там еще. Лиходеи. Персы, пираты. Большевиков только здесь не было. А немецкие администраторы даже охрану поставили. На весь полуостров. Это в вину отцам вменяют. Сотрудничество. И родные коммунистические пропагандисты не уставали укорять. А дело было не совсем так. Мрак веков. История многовекторна и чудна. Не постичь ее, проклятую. После трапезы Саша затеял постирушку, а потом нашел укромное место на балконе, на самом верху. Нежнейшее солнце на пути к закату согревало лицо его и руки. Он просидел на балконе довольно долго, пока не высохло его бельецо, и поплелся в комнату. Тем более, что голоса трудников приближались. Не хотел он с ними быть, сам не понимая, почему. Не нравились они ему с утра.
Пес лежал на койке своей и смотрел в потолок.
— Странное дело. В помещении нет иконы.
— А должна быть?
Не просто определить жанр «Черного нала» Леонида Могилева. Детектив, приключенческая психологическая повесть, боевик-экшн, политический роман, утопия? Начало, действительно, типично детективное — на рыбалке убивают «пустого человека Алябьева», друга рассказчика. Потом начинается погоня за этим художником и дискетой, похищенной Алябьевым и легкомысленно спрятанной им на квартире друга. Погони, перемещения из Санкт-Петербурга в Москву и обратно, переход через эстонскую границу по тонкому льду, убийства, взрывы, слежки и прочее… Постепенное вмешательство спецслужб России и Эстонии, и, наконец, история о городе, где втайне живет или содержится легендарный команданте кубинской революции Че Гевара…Роман-боевик «Черный нал» рассказывает о таинственных и подчас фантастических событиях.
Остросюжетный роман-боевик «Хранители порта», рассказывает о таинственных и подчас фантастических событиях. Вместе с тем, это лирические повествование, увлекающее читателя глубоким психологизмом и тонким проникновением в характеры героев. Сейчас на книжном прилавке редко встретишь роман, где автору удалось бы успешно совместить воедино захватывающий сюжет, динамизм изложения и плотный, прозрачный язык текста. Леонид Могилев блистательно демонстрирует все эти неотъемлемые качества настоящей литературы.
Одиноки ли мы во Вселенной? Каковы природа времени и свойства его? Рассказы Л. Могилева — еще одна, весьма своеобразная попытка найти или, хотя бы, нащупать ответы на них. И неважно, в каком ключе эти рассказы написаны — впечатление остается серьезное, щемящее и светлое.
Новые приключения героев «Тройного дна» разворачиваются в подземельях Кенигсберга, где спрятаны не только сокровища и секретные архивы Третьего рейха, но и тайны дня сегодняшнего.
Авантюрный роман. Провинциальный учитель французского находит неизвестные тексты Нострадамуса. Его шестнадцатилетняя ученица хочет секса и тайных знаний. Древние пророчества рулят судьбами современной России. Кремль в панике и бешенстве. Должны быть уничтожены все, причастные к тайне.
Авантюрный роман. Двойной агент на чеченской войне. Сильный мужчина решает три проблемы: сохранить честь, остаться в живых и спасти любимую женщину. Кавказ как русское чудо и русское проклятие. Проза без соплей. Если вы одинокий волк, это ваша книжка.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.